Московский городской психолого-педагогический университет (МГППУ) Moscow State University of Psychology & Education (MSUPE) Институт проблем интегративного (инклюзивного) образования Лаборатория психолого-педагогических проблем Непрерывного образования детей и молодёжи С особенностями развития и инвалидностью Ведущий научный сотрудник, Доктор психологических наук А.В.Суворов ЗЕЛЕНОГРАДСК 21 ИЮНЯ - 3 ИЮЛЯ 2011 21 июня. Инструкция Марины Мень, присланная по моей просьбе накануне вечером по электронной почте, пригодилась: Олег обратился в медпункт аэропорта Домодедово, и нас опекал тамошний социальный работник. Хотя меня посадили в инвалидное кресло, социальный работник посоветовал не сдавать прогулочные ходунки (на колесном ходу) в багаж, они с нами доехали до самого самолёта, где их забрали всё-таки в багажный отсек, но так, чтобы выдать нам при первой же надобности. Их и выдали, едва я слез по трапу в Калининградском аэропорту Храброво (специальными подъёмниками-лифтами для инвалидов этот аэропорт ещё не оборудован). первое впечатление на Калининградской земле было - контрастная температура, примерно как в Москве в мае, но тут так всё лето. С одной стороны, солнышко грело весьма ощутимо, а с другой - ветер, порывистый и довольно сильный, оказался не менее ощутимо холодным. На солнышке - хорошо, а без солнышка - просто холодно. Встретили нас Геннадий Григорьевич Полищук, он же папа Карло, президент творческого объединения "Настоящие друзья Буратино", и Наталья Сергеевна, заслуженный учитель РФ, четверть века заведующая детским садом, жена папы Карло. Они подошли почти сразу, как Олег посадил меня на откидную скамеечку ходунков, а сам отправился получать из багажа наш чемодан. Приехали они за нами на своей машине, которую вела Наталья Сергеевна. Меня, конечно, посадили рядом с водителем, чтобы больше было простора для моих больных ног, а папа Карло с Олегом устроились позади, где и беседовали всю дорогу. Привезли нас в федеральный детский психоневрологический санаторий "Теремок", в котором нам предстояло жить до отъезда в Москву. Поселили рядом с санаторной библиотекой, на третьем этаже. Карабкаться пришлось по очень сложной для меня лестнице. Пока я ориентировался, обходя по периметру нашу комнату, все куда-то делись, а мне, как назло, приспичило в туалет. Я вышел с ориентировочной тростью в холл, пару раз обошёл его по периметру, растерянно вернулся в комнату, снова вышел в холл, начал дёргать все двери подряд, - заперто, заперто... Ура, одна открылась. Ко мне подошла женщина, которой я и выпалил про свою Неотложную Нужду. Она отвела меня в туалет, оказавшийся на втором этаже. Батюшки, и по этой жуткой лестнице мне каждый раз придётся торопиться в туалет, рискуя сломать шею? А лестница была и вправду жуткая для меня: облицованная кафелем, в стиле модерн, довольно крутая, почти как корабельный трап, с такими же, как у трапа, пустотами между ступеньками, и моя трость время от времени проскальзывала в эту пустоту... Оказавшись опять в нашей комнате, я захотел познакомиться с моей спасительницей. Растолковываю про письмо по ладони, а она возьми да заговори дактильно! Работала, оказывается, в школе-интернате для глухих детей, а теперь тут библиотекарем, с часу до шести. К ней-то в библиотеку меня и занесло в поисках туалета. Когда Галина заговорила дактильно, как раз наконец-то появился Олег, бегавший в столовую за ужином. И обалдел, обнаружив меня в обществе дактилирующей женщины. После ужина планировали с папой Карло предстоящую работу. Гастрольная часть проще всего: встреча 23 июня в местном дворце культуры (насколько помню полученные ещё в Москве анонсы папы Карло); 25 июня - ВсемМирные (то есть проводимые Всем Миром) Буратинские игры; 28 или 29 июня - встреча в Областном институте развития образования (бывший Институт повышения квалификации педагогов). Решили, что темой встречи в ИПК будет мой доклад "Инклюзивное образование и личностная инклюзия". Послезавтра по сути о том же - взаимодействие здоровых и инвалидов. Ещё предполагается посещение каморки папы Карло с целью, как я понял, оставить там автограф... В какой день - пока не решено. Гораздо сложнее организовать повседневное общение с детьми и родителями. Завтра утром встреча с главврачом Федерального Государственного учреждения - детского психоневрологического санатория "Теремок" Галиной Алексеевной Шуляк. Знакомство и обсуждение нашей с Олегом работы в санатории. С Г.А. нужно, прежде всего, обсудить психологические проблемы пациентов санатория и их родителей, и то, чем мы с Олегом могли бы быть полезны. Папа Карло сказал, что фактически в Творческом объединении "Настоящие друзья Буратино" активно работает человек восемь. Я, конечно, захотел перезнакомиться с ними со всеми. 22 июня. С утра не было воды. Ни горячей, ни холодной. Какая-то добрая тётенька мне полила из чайника. Олег же - нет худа без добра - измученный моим храпом, успел принять душ ни свет ни заря. Во время завтрака Олег сказал, что "все негодуют" по случаю отсутствия воды. Я заулыбался, вспомнив олежкино забавное уточнение первых лет нашего знакомства: "Я не злюсь, а негодую". В моей собственной активной лексике этот глагол - "негодовать" - как-то не прижился... Слишком, пожалуй, торжественный. Дождавшись после завтрака папу Карло, мы втроём пошли к главврачу Галине Алексеевне Шуляк. Г.А. сказала, что можно встретиться со специалистами санатория. Но, по её мнению, вообще-то важен не столько массовый, сколько точечный результат. То есть, к моей радости, приоритет индивидуального общения. Организовывать это всё она поручила своему помощнику, Андрею Игоревичу. Между завтраком и обедом у ребят процедуры. После обеда - тихий час. Таким образом, достижение "точечных результатов" возможно только после шестнадцати часов. Тут, в основном, ДЦП. "Теремок", к своей основной функции лечебного учреждения, судя по устремлённости Г.А., от всей щедрой души добавляет функции учреждения реабилитационного. Вылечить ребят не всегда возможно, поэтому надо думать о как можно более полноценной жизни с тем здоровьем, какое есть. Мы с Г.А. разделяем принцип: лечиться, чтобы жить, а не жить, чтобы лечиться. Между тем, родители часто "кладут на плаху" (по выражению Г.А.) всё - и возможную профессию ребёнка, и квартиру, и всякое материальное благосостояние, - в погоне за невозможным: за полным излечением ребёнка. А что он может полноценно жить и в условиях инвалидности, родителям в голову не приходит. И дети прозябают в четырёх стенах. Общество разнообразно, и возможны разные варианты полноценной жизни в нём, - лишь бы не изоляция. Г.А. рассказала про маму, которая заплакала, увидев, как её четырнадцатилетний сын передвигается в бассейне без посторонней помощи. Можно себе представить, на какое растительное существование он был обречён до этого. Г.А. заговорила и о нашем с Олегом устройстве. - Нас предупредили, что у Вас проблемы с ногами, но мы не думали, что в таком состоянии. До 29 июня свободна комната в другом корпусе, на втором этаже, со всеми удобствами и пандусом. Мы вас с Олегом туда переведём. Вы когда собираетесь домой? - Обратных билетов мы в Москве не купили, так как не знали, когда будет вручение дипломов выпускникам университета. Я опасался, что нам придётся возвращаться в пожарном порядке. Но на 29 июня у нас назначена встреча в Институте развития образования... - Вы можете задержаться до второго-третьего июля. 29 июня мы Вас из этой комнаты переведём в другую, такую же... Она говорила об этом, как о деле решённом. Я-то приготовился геройствовать на той голубятне, куда нас поначалу водрузили, бодрячески успокаивая гостеприимную хозяйку, что, мол, даже полезно потренировать на лестницах больные ноги (а про себя робко надеясь, что эти тренировки не кончатся очередной тяжёлой травмой). Ну, а насчёт комнаты с удобствами и пандусом... Оставалось только поблагодарить. Между прочим, как потом рассказал мне Олег, первым "точечным результатом" явился профессиональный интерес Г.А. к моей четырехколёсной колымаге - прогулочным ходункам. Они в России пока редкость, мне Марина Мень заказала в январе в интернет-магазине, производство немецкое. Надо полагать, впечатляюще мы с Олегом вступили в кабинет главврача: впереди Олег, за ним некие четыре колеса с багажником, откидной скамейкой, велосипедными тормозами и ручками, держась за которые переступал собственной персоной гость - великий и ужасный. Сразу ясно, что если при ДЦП конечности, и верхние и нижние, хоть как-то работают, то такая колымага позволит всё же ходить, а не сидеть в инвалидном кресле, при этом позволит удерживать равновесие получше любых костылей. Олег передал мне, что Галина Алексеевна решила заказать для санатория партию таких, промежуточных между костылями и инвалидной коляской, технических средств реабилитации (ТСР). Что касается райских кущ с удобствами и пандусом, то тут пришлось немного почесаться. Олег сказал, что проживание в голубятне с четырехразовым питанием стоит 500 рублей в сутки на человека. А райские кущи - почти вдвое дороже: 950 рублей. На одного. Ну... Кошелёк или травма? Лишь бы в кошельке хватило... После разговора с Г.А. Олег оставил меня на солнышке, компенсируемом холодным ветерком, а сам засновал между корпусами, переселяясь. Потом показал мне какие-то глянцевые бумажки: - Всё официально. Я заплатил до 29 июня. Ещё купил комплексы на водные процедуры. По одному разу, попробовать. Душ и бочка. - Что за бочка? - Не знаю... Ещё папа Карло дал мне калининградскую симку. Чтобы за роуминг не переплачивать. - Вставь её в мой мобильник, а то из Москвы, если что, до нас не доберутся. - Хорошая идея. Дело в том, что у меня тоже есть мобильник, купленный в октябре 2008 года для больницы. Если надо позвонить, протягиваю медику или другому пациенту свою трубку, чтобы он не тратил деньги на своей сим-карте. Дома я использую номер своего мобильника для отправки эсэмэсок с компьютера, а также в качестве дверного звонка, если жду гостей. На всякий случай я взял мобильник и сюда. Вот и пригодился, чтобы сохранить на олежкином мобильнике московский номер. Олег озабочен нашим завтрашним выступлением. Предполагается, что он не ограничится ролью переводчика. Я указал ему на "компас": общая тема разговора, как пишет в своих анонсах папа Карло - взаимодействие инвалидов и здоровых. Я сказал Олегу, что обдумываю своё выступление в пределах этой общей темы, и он может тоже попытаться осветить какой-то её аспект. Он сразу предложил ШВЧ (Школу Взаимной Человечности). Ради Бога - особенно его личный опыт в ней. После обеда мы с Олегом выходили в город - и меня неожиданно остригли наголо в местной парикмахерской. Парикмахерша спросила Олега: - Как стричь? - Покороче. - Налысо? - Не-е-ет! Но других указаний не последовало - и меня постригли всё же налысо. Приготовились, называется, к телевизионным съёмкам... Вечером искупались в море. Вода была холодной, однако приятной, но - огромный лягушатник, глубина начинается далеко от берега, я заблудился, попал на камни... Вот тебе и море - плавать негде. И вода почти пресная. Потом познакомились с официальным зеленоградским Буратино - одиннадцатилетним Костей. А немного позже - с двенадцатилетним Вовой из Багратионовска, отдыхающим в "Теремке". Нынешний заезд в санаторий - в основном местный: ребята из Калининграда и Калининградской области. Мы с папой Карло сидели на скамеечке во дворе санатория, а Вова, видимо, наблюдал за нами, и папа Карло его подозвал. Начать общение с ребятами без посредника сложно. Гляделки - к нам с Олегом приглядываются. Олег ходил фотографировать закат. 23 июня. В одиннадцать Олег водил меня на процедуру. Стол, вроде рентгеновского, под голову - надувная игрушка. Меня накрыли крышкой, так что снаружи торчала только голова. Щель между шеей и краем крышки тщательно заткнули ширмочкой. И стол подо мной завибрировал. Сначала обдувало горячим воздухом, а потом заработал душ, поливавший тело от подбородка до пальцев ног. Под душем надо бы вертеться, подставляя спину и бока, но мне переворачиваться было затруднительно. Ну и так я получил свои тридцать три удовольствия. Перед обедом (часов с двенадцати) поиграл в шашки во дворе "Теремка", на чугунном литом столике перед садовым диваном. Вчерашний Вова из Багратионовска, Виталик из Калининграда, Равиль из Лысьвы. Вова играет очень слабо и пытался жульничать, надеясь на мою слепоту (непривычное для меня поведение). Равиль мне показался посильнее других, но отвлекался от игры (возможно, его отвлекали). Чувствуется, что все три мальчика легко возбудимы, но трудно тормозят. Надо быть с ними очень спокойным и осторожно ласковым (сжать руку, здороваясь и прощаясь, да изредка погладить по голове). У Равиля мягкая, нежная ладошка. У Вовы с Виталиком кожа такая, будто они только что после долгого отмокания в воде. То есть ни гладкая, ни мозолистая, ни нежная, ни грубая. Встреча в Доме культуры. Прежде всего - аврал: как попасть на сцену? Олег обследовал все подходы: из зала - с моими ходунками и ходовыми возможностями - никак. К счастью, артистический вход снабжён пандусом... Но чтобы туда попасть, пришлось выйти на улицу. Обошли здание, зашли в артистический предбанник. Там Олег укрепил на мне микрофон - не к одежде, а как очки, дужками на уши. Олег думал, что придётся снять слуховые аппараты, но я успокоил: носят же с аппаратами обычные очки. Всё вполне совместилось, и, когда кончился фильм, мы торжественно выкатились на сцену. Сценарий профессионально составлен папой Карло: его вступительное слово, фильм "Детская Вешалка", мои стихи в исполнении папы Карло, моя речь в расчёте на вопросно-ответный диалог, снова мои стихи в исполнении папы Карло, ответы на вопросы, заключительные мои стихи в исполнении папы Карло и моё заключительное слово. Моя тема - взаимное человеческое достоинство во взаимодействии здоровых и инвалидов. Чистый экспромт, без опоры на заранее написанный план, но поскольку думано-передумано за всю жизнь, план и не был нужен. Получилась такая схема: 1/. Всеобщность проблемы человеческого достоинства с первобытных времён: люди ли рабы? люди ли крепостные? люди ли негры? люди ли инвалиды?.. 2/. Инвалиды в четырёх стенах как объект ухода: хуже домашней скотины. 3/. С другой стороны, инвалидное рабовладение: здоровые (например, социальные работники) - не персоны, а обслуживающий персонал, средство решения тех или иных проблем, вплоть до встречи с любовником или с друзьями в ресторане; почему бы любовнику и друзьям самим не доставить инвалида на встречу, не беспокоя социального работника? 4/. Эмоциональное бескультурье, хаос, особенно полная бесконтрольность агрессивного спектра эмоций - едва ли не главный источник взаимного унижения, взаимного несоблюдения человеческого достоинства. Эмоциональная безответственность. Одни её пытаются оправдать: мол, скандалы неизбежны, а "потому" нормальны; другие, и я в том числе, не могут смириться со скандалами как нормой отношений, ищут способы жизни без скандалов и связанного с ними унижения. 5/. Вывод: чтобы не унижать друг друга, будучи жертвами эмоционального хаоса, - необходима эмоциональная дисциплина. (Разумеется, не только, всё сложнее, но всех аспектов не охватишь.) Вопросов было немного. Что послужило толчком, заставившим меня стремиться к полноценности на общечеловеческом, а не "инвалидном" уровне? (Рассказал, как на летних каникулах соседские дети, о чём ни спроси, отвечали: "Не по нашим возможностям".) Что такое опытно-экспериментальная площадка, сколько их у меня было и есть сейчас? (С какой бы детской организацией я ни сотрудничал, она автоматически считалась опытно-экспериментальной площадкой в силу самого присутствия в ней научного работника; сейчас это требуют оформлять, но как - непонятно.) Как сдерживать злость? (Прежде всего, вообще осознать, что её надо сдерживать.) На улице к нам с Олегом подошли Юля с десятилетним сынишкой Никитой (Красноярск) и тринадцатилетний поэт - "лауреат двух международных конкурсов Владимир Дмитриевич Миронов", как он торжественно представился. Юля рассказала, что Никита учится инклюзивно - в обычной школе. В Красноярск приезжали с семинарами представители РООИ (Региональной, фактически Российской, общественной организации инвалидов) "Перспектива", какие-то американц Получить образование трудно, ничего для инвалидов у них в Красноярске нет, - сетует Юля. А чего она хотела бы? Интерната? Нет, интерната не хочет. Упоминала какую-то школу восьмого вида, в которой ничему не учат. Я понял так: инклюзивно - трудно, однако этому нет альтернативы, по крайней мере, в Красноярске. Лауреат повторил свой вопрос, как сдерживать злость. Я повторил ответ: вообще осознать, что её надо сдерживать. После ужина мы с Олегом учили Вову из Багратионовска дактильному алфавиту. Когда я просил придумывать слова на буквы в алфавитном порядке, с буквы "Ж" он перестал писать мне эти слова по ладони, а, пользуясь подсказками Олега, сразу пытался дактилировать. Уж не знаю, кто из них охальник, наверно, оба хороши, но на букву "С" тренировочное слово было - "самка". Обычно принимаю без комментариев любые тренировочные слова, а тут проворчал: - Я не самец... Вова - очень нетерпеливый, до мышечных судорог, мальчик. Успокаивал его, поглаживая руку, просил немного расслабиться, подбадривал: умница, всё хорошо, но не спеши. Чрезмерная возбудимость, неустойчивое внимание... Поиграли в шашки, подошёл и Равиль, с ним тоже сыграли пару партий, но, как он сказал, "удача сегодня не на моей стороне". Надо осторожно поддаваться... Во время дактильного урока подъезжал лауреат (насколько понял, он колясочник). С ним имел дело Олег, показал шашки, лауреат захотел со мной сыграть - завтра. Вова приходил к нам в комнату, хотел повторить дактильный алфавит, но, как сказал Олег: "Увидел нетбук и сразу: "А можно, я почту проверю?" Современные дети!" После почты Олег показал ему фильм, если я правильно понял, "Детскую Вешалку", потом Олегу надо было уходить, и Вова так и не прикоснулся ко мне, пока Олег его не увёл. Андрей Игоревич пригласил Олега в кино на последний сеанс, в 23 часа, вот Олег, уходя, и увёл Вову. 24 июня. Надежда Ржевская из калининградской "Комсомольской правды". Перед обедом взяла у нас с Олегом интервью. - Вы не родственница поручика Ржевского? - Не удержался я от шутки, намекая на марку пива. - Нет. А Вы не родственник генералиссимуса? - Не осталась в долгу надежда. - Нет. Мои предки - казаки. Разговор вертелся вокруг проблем человеческого достоинства здоровых и инвалидов. После обеда Олега пригласили на экскурсию в город-курорт Светлогорск. После ужина - шашки. Вова из Багратионовска, лауреат Владимир Дмитриевич Миронов из Калининграда, Никита из Красноярска, Аня... Мама лауреата, Людмила, захотела сразиться в шахматы. Не столько играли, сколько беседовали. В беседе участвовала бабушка Ани, Елена. Олег опять ходил фотографировать закат. 25 июня. С одиннадцати - ВсемМирные Буратинские игры. Я ещё в письмах папы Карло обратил внимание на два "М", второе большое. Папа Карло пояснил, что это от фразеологизма "Всем Миром". Там были и местные, и санаторные ребята. Работала съёмочная группа от украинского телеканала "Интер". Тележурналистка Леся взяла у нас с Олегом интервью. - Насколько почётна для Вас эта награда? - спросила Леся про орден Буратино. - Почётнее, чем Нобелевская Премия. Во-первых, Детская. Во-вторых, лауреатов Нобелевской Премии много, а кавалеров Ордена Буратино всего шесть. Я шестой. В-третьих, среди этих шести - великий педагог Амонашвили. - Да, почётно, - согласилась Леся. - А эта награда - переходящая, или вручается насовсем? - Это именная награда. Вот смотрите, - я повернул орден обратной стороной. - Тут моя фамилия. Конечно, вручается насовсем. И меня очень просили не забыть Орден в Москве. - Что Вы почувствовали, когда Вам вручили Орден? - Обалдение. Не ожидал, что он такой увесистый. - У Вас много наград. Какими ещё Вы гордитесь? - Почётной Золотой медалью имени Льва Толстого. Награда Международной ассоциации детских фондов. И профессиональной наградой - медалью первой степени имени Георгия Ивановича Челпанова. А самая главная моя награда - живая. Не переходящая, и не вручается. - Что за награда? - Олег. Мама беспокоилась, как я буду один после её смерти. Ну вот, я не один. С Олегом. - Почему Вы называете его "сынок"? - Мама так называла практически всех мужчин моложе себя. А женщин - "доча". Я называл сынками многих мальчиков, но очень осторожно, как бы шёпотом, потому что это всё-таки привилегия родителей. Ну, Олег мне разрешил так его называть, я осмелел, и почти не называю по имени - сынок да сынок. После этого Леся переключилась на Олега, задала ему какие-то вопросы. После интервью я поиграл на губной гармошке. Потом был небольшой концерт - хоровое пение. Фольклорный украинский хор, приехал вместе со съёмочной группой. На улице, да ещё через особый музыкальный режим моих слуховых аппаратов, слышно было на редкость чисто. Фотографировались с официальным зеленоградским Буратино и другими ребятами. Началась дактильная эпидемия. Причём среди местных, не санаторных, ребят. Шестнадцатилетний Матвей на костылях и пятнадцатилетний Дима. Цепкие, почти сразу задактилировали, да и до моего урока что-то знали, скорее всего, от Олега. После дактильного урока - опять шашки. Матвей, и два Буратино - действующий Костя и его предшественник, Виталик, подписавший документ о награждении меня Орденом Буратино. Позже я узнал, что Матвей тоже был официальным зеленоградским Буратино, ещё раньше Виталика. Награждал в Москве художника-иллюстратора Леонида Владимирского... Так что обыгрывал я в шашки трёх Буратино. После обеда ходили с Олегом на море. Думали искупаться, но - шторм. Сильный холодный ветер с моря, волны. Тут вообще контраст: ветер холодный, а солнце припекает. Мне нравится, можно загорать без риска обгореть. Побыли немного на пляже, но вскоре Олег начал зябнуть. Ушли. Пока мы были на пляже, какие-то девушки всех приглашали на праздник Ивана Купалы. С семи вечера до четырёх утра. Мы ходили вчетвером: папа Карло с маленькой внучкой Юлей и мы с Олегом. Но разверзлись хляби небесные, разбушевался ветер, и мы добрались до места праздника только затем, чтобы жена папы Карло, Наталья Сергеевна, приехала за нами на машине. 26 июня. Вчерашняя буря мне в буквальном смысле слова вышла боком. С начала мая у меня ползучий отит в левом ухе - было непонятно, ухо болит или зубы, теперь определилось: именно ухо. Стоит переохладиться - и обострение. Надо было постоянно закапывать и держать ухо закрытым, но я спохватывался только при острых болях. Вот спохватился и сейчас. Перед отъездом появился колючий дискомфорт под правой лопаткой, и сегодня ночью, очевидно, в связи с прогулкой под штормовым ветром и ливнем, дискомфорт перешёл в сильные острые боли при каждом неосторожном движении. Хорошо, что я взял с собой из Москвы обезболивающие шипучки на основе парацетамола, кодеина и кофеина - солпадеин. Запас этих чудо-таблеток кончается... С утра с папой Карло, Натальей Сергеевной и их маленькой внучкой Юлей, на их личной машине, ездили в Калининград на экскурсию и за обратными билетами в Москву. Первым делом в Калининграде нам показали Медовый мост через Преголю (немецкое название - Прегель), перила которого обвешаны висячими замками. Такая странная свадебная традиция, потому и мост Медовый... Главная экскурсия - в Кафедральный собор и находящийся там музей Иммануила Канта. Тело Канта похоронено в соборе, но рядом - символическая могила: надгробие за высоченной - в рост человека - металлической решетчатой оградой. Решётку я потрогал. При штурме Кенигсберга в символическую могилу Канта мистическим образом не попало ни единого осколка. Хотя весь остальной город, особенно исторический центр, был разрушен: в 1944-м - жесточайшие бомбёжки английской авиации, в апреле 1945-го - штурм Кенигсберга Советской Армией, авиаудары, артиллерийские обстрелы, уличные бои... В Кафедральном соборе в музей Канта ведёт сначала винтовая лестница, а после второго этажа со средневековой рыцарской экспозицией - более нормальная лестница с деревянными перилами. Я с трудом вскарабкался, а спускаться было ещё труднее. На третьем этаже, где музей Канта, мне показали гипсовый портрет мыслителя. Голова без плеч, но с частью груди, на которой галстук. На голове - парик. Тут же - реконструкция Валенродской библиотеки, в которой любил работать Кант. Книжное собрание частью сгорело при пожаре во время штурма, частью расхищено, так что издания там, в том числе произведений Канта, современные. Я вспомнил, при последней нашей встрече с живым Эвальдом Васильевичем Ильенковым он мне показывал прижизненное издание "Критики чистого разума" Канта. Ильенков этот раритет как раз реставрировал - заново переплетал... Я чувствовал себя представителем всех своих великих друзей-мыслителей - Эвальда Васильевича Ильенкова, Феликса Трофимовича Михайлова и Бориса Михайловича Бим-Бада... Михайлов бывал на Куршской косе и, очевидно, в Калининграде, - об этом он упоминает в своей книге "Загадка человеческого "Я"", - но Кафедральный собор реставрирован недавно, открыт для посетителей только в 2005 году. Ильенков был крупнейшим знатоком немецкой классической философии - Канта, Фихте, Шеллинга, Гегеля, - много специально писал о каждом из них. Из "Диалектической логики", главы о Канте, у меня в голове все эти зеленоградские дни вертится фраза: "Но общественная природа человека, не впущенная этой концепцией через дверь, проникает в неё через окно..." Бим-Бад с благословения Ильенкова составил двухтомную антологию-хрестоматию педагогических идей Канта, Фихте, Шеллинга и Гегеля. С подробнейшим - на триста страниц - комментарием текстов. Ездил в ГДР для работы над этим двухтомником. В общем, настроен я был на весьма торжественный лад. А тут... Я наивно полагал, что экскурсии по музею философа водят философы. Но наша экскурсоводша, очевидно, с идеями Канта не знакома совершенно. Может быть, очень поверхностно - с его биографией. И обратилась ко мне с совершенно неуместной проповедью Евангелия. Стала тупо (игнорируя моё откровенное нетерпение) рассказывать хорошо мне известную притчу о талантах. Я еле сдержался, чтобы не сказать, что уж мы-то с Кантом свои таланты в землю не зарыли. Когда ей показали, как со мной общаться напрямую (писать печатные буквы во всю правую ладонь), я спросил, знает ли она идеи Канта, или только его биографию (да и то на уровне отдела кадров, никак не выше, - подумал я). Она ответила, что знает Иисуса. Принадлежит к конфессии евангельских христиан-баптистов. Вот уж не рассчитывал в музее Канта напороться на самозванную проповедницу... Общение с такими тётеньками много способствовало укреплению моего атеистического самочувствия, в том числе в последние лет пять. А уж тут, в музее одного из величайших мыслителей человечества, слушать про небесный шатёр и светильники на нём - солнце, луну, звёзды, - развешанные Господом наподобие люстр ради нашего благоговейного созерцания, - как-то по меньшей мере дико. Впрочем, с чего я взял, что эта тётенька была экскурсоводшей? Мне её в данном качестве никто не представлял. Может, просто самозванная проповедница из посетителей... Есть такие: шляются где попало, ловят кого попало за полу, проповедуют "слово Божие", рады, конечно, и "пострадать", если кто в сердцах обругает, а то и по морде заедет... Одного такого, чуть ли не в рясе, занесло, помнится, даже на Ильенковские чтения. Удивлённо посмеялись - да и дело с концом. Мы же с гордостью всегда готовы присоединиться к словам, если не ошибаюсь, Лапласа, которого Наполен спросил, где в его картине Вселенной место для Бога: "Ваше величество, я в этой гипотезе не нуждался". Во времена Наполеона за подобные заявления уже не жгли на кострах. Ну разве что в Испании по старой памяти иногда... Но беседа состоялась в просвещённом Париже. Кстати, если Кант в Германии, Руссо во Франции и Ломоносов в России - просветители, то кто такие самозванные (да в подавляющем большинстве своём и официальные) проповедники Иисуса? Помрачители рассудка? Ильенков писал, что Кант, реформируя религию в своём учении о категорическом императиве, заменил обычного священника "попом от морали, морализирующим попом". Впрочем, лучше процитирую: "Авторитет ученого (представителя "теоретического разума"), следовательно, должен потесниться и уступить место авторитету попа новой, реформированной на моральный, на протестантский лад, религии. В случае же возникновения спора между двумя одинаково авторитетными учёными (или школами в науке), одинаково логично аргументирующими свои сталкивающиеся позиции, решение вопроса: кто же из них прав? - должно быть передано на суд новой религии. И поп от морали, морализирующий поп, будет решать, какой из двух одинаково логичных взглядов ведет к добру, а какой - ко злу. И решать будет, разумеется, не на основе логики (тут решить невозможно, тут - вечная "диалектика"), а на почве морали, на почве веры, на почве "практического разума". "Морализирующий поп и становится, тем самым, высшей инстанцией в решении научных споров, становится арбитром, представителем высшей истины. Он и есть единственный спаситель от кошмара "диалектики", в которую заводит человека логика. "Стало быть, в познании должны постоянно действовать два высших критерия. С одной стороны, "логический" - "запрет противоречия", или по-иному выраженный "закон тождества", а с другой, "моральный", - "категорический императив". "Следуй принципам логики, обеспечивающим "непротиворечивость" теории, и веруй в высшие принципы морали, будь совестливым, добрым и благожелательным к людям, к роду человеческому, и все остальное приложится. Такова позиция Канта". (Э.В.Ильенков. Об идолах и идеалах. М., политиздат, 1968. Стр 105.) Ещё по пути в собор я сказал: - Кант закрыл Аристотеля - и открыл Гегеля. Имел в виду завершение Кантом системы формальной логики, основы которой заложил Аристотель, - и тем самым расчистку пути для Гегеля, отца логики диалектической. Гегель начал там, где закончил Кант, положив в основу диалектической логики именно противоречие, запрещённое в формальной логике Канта. Диалектическое противоречие - реальное, и потому логическое, - противоречие между двумя фактами реальности, и потому между двумя логическими суждениями об этих фактах, - отправило в отставку кантовского "морализирующего попа". Если бы я вздумал метать логический бисер перед самозванной проповедницей Иисуса из музея Канта, - что было бы? Да ничего. Скорее всего мой бисер просто просвистел бы мимо плотно забитых "Иисусом" ушей проповедницы. В конце концов, выяснилось, что эта проповедница-баптистка служит смотрительницей одного из залов музея Кафедрального собора. Впрочем, мудрый Олежка, не терпящий подобных никчёмных словопрений, сумел бы живо охладить мой бисерный пыл. Он сказал бы, как бывало уже не раз: - Успокойся. Не та аудитория. Что верно, то верно... Я и сам предпочитаю изучать первоисточник - Библию, по возможности избегая обсуждать его, уж во всяком случае, с невежественными самозванными проповедниками. С кем-нибудь покомпетентнее, не меньше уровня отца Александра Меня или Бориса Михайловича Бим-Бада, в чьей хрестоматии по педагогической антропологии я в 1998 году с удивлением прочитал, что бывает, оказывается, религиозное творчество. А я-то думал, что религиозность - это, прежде всего, безнадёжный, беспросветный догматизм. Род психического нездоровья с ярко выраженным бредом на почве Библии, особенно же - Евангелия. На улице рядом с собором чеканили медные монеты-медальки. Наковаленка и тяжеленный молоток: тюк - и готово. Олег отчеканил себе, потом и мне - положив мою руку на рукоятку молотка. Мне тут же проделали в медальке дырку и повесили на шнурок, который Олег застегнул у меня на затылке специальным замочком. Я злорадно подумал, вспоминая самозванную проповедницу "Иисуса": "Неплохая замена нательному кресту..." Олег подвёл меня к скульптуре. Я воскликнул, мыслями всё ещё с Кантом: - Это не Кант, женщина! - Это не Кант, женщина, - подтвердил Олег. - Стоит у открытой двери и кого-то ждёт. Да, поза ожидания... Правая рука на грудях... И приоткрытая деревянная дверь... Потом Олег посадил меня на скамейку, и я не сразу обнаружил соседа - бронзовую статую усача с трубкой в левом углу рта, в берете и с обезьяной на правом плече. Пока я с этой композицией знакомился, Олег меня, разумеется, сфотографировал. Затем перекусили взятыми Натальей Сергеевной из дому яствами - восхитительными блинчиками с творожной и другой, мясной и луковой, начинкой. Запили горячим чаем. И съездили за обратными билетами в Москву. Взяли на третье июля, вылет в пятнадцать часов десять минут по местному времени (у меня часы переведены на час раньше московского времени). Заехали ещё к одному памятнику Канту, очень высокому. Я смог только дотянуться до латинской надписи на постаменте: "Kant". Олег ещё возле собора купил мне макет этого самого памятника... Заехали в Музей Мирового океана. Я не выходил из машины, а Олег сбегал, что-то сфотографировал. К тому времени мне снова стало плохо - я перенапрягся, крутя ручку, опускающую-поднимающую стекло в дверце машины, и проснулись резкие боли под правой лопаткой. Так что я уже мечтал только об одном - поскорее добраться до солпадеина. А нас караулили Вова из Багратионовска и Равиль из Лысьвы: - Шашки!!! Пришлось извиниться - мне нужен был отдых. Ближе к ужину Олег меня разбудил, и мы долго играли с Вовой, я дал ему начальный урок шахмат - по своей методике познакомил со всеми фигурами и их строем. Потом сыграли партию в шашки с Равилем, которую я нарочно свёл вничью. И мы с Равилем поговорили. Интересный мальчик, грамотный, читающий, глубокий. Хорошо знает свой город. В частности, рассказал про тамошний пруд с двойным дном: по реке Лысьве ещё не так давно сплавляли лес, часть которого затонула, вот этот топляк и образовал местами "второе дно" пруда-водохранилища. Опасная штука, затянет - не вынырнешь, и не найдут. Равиль знает, кем работают родители. Оказалось, только что прочитал "Князя Серебряного" А.К.Толстого, которого я как раз сейчас потихоньку перечитываю в электронном виде. Вова пытается меня монополизировать, А Равиль терпеливо ждёт, наблюдая наше общение. Уступает младшему... Впрочем, Вова завтра уезжает домой, Равиль - послезавтра... Чтобы не усугублять мою простуду, Олег взял ключ от игровой комнаты, где мы с Вовой и Равилем и обосновались. Сам Олег на улице играл в мячик с Никитой. 27 июня. Бочка оказалась бочкой. И даже деревянной. Двухместной - в противоположных торцах по скамейке, покрытой полотенцем, дабы не слишком горячо было воспитательному месту. В общем, принять эту процедуру мы с Олегом смогли одновременно. Когда я устроился на скамейке, что-то опять закрыли/задвинули, так что снаружи осталась только моя голова. Заткнули щель между моей шеей и верхним краем бочки полотенцем. И в бочку откуда-то начал поступать то ли пар, то ли очень горячий воздух. Не то русская парилка, не то финская сауна, - только голова снаружи, а всё остальное тело обильно потеет. Но так как голова снаружи, чрезмерной нагрузки на сердце нет. - Я тут, - каким-то образом нашла меня внутри бочки рука Олега. В бочке меня хорошо прогрело, и боли в спине под правой лопаткой почти исчезли. А вообще-то я приболел. Ночью сильно беспокоило левое ухо. После бочки Олег водил меня к лору в местную поликлинику (второй этаж, ужасные лестницы). С обеда до ужина я проспал... Вечером опять шашки - Вова, Никита, Равиль. За Вовой приехал папа, Андрей, который тоже быстренько проиграл мне партию в шашки. Вообще-то Вова молодец: ещё бы немного такого интенсивного общения, и он твёрдо освоил бы дактильную речь. Побеседовали с Равилем в игровой комнате. Очень глубокий, разносторонний мальчик, мне с ним всё интереснее не играть, а именно беседовать. Он учится в музыкальной школе по классу скрипки и дополнительно - фортепиано. Жаль, завтра уезжает, и жаль - не удосужился научиться дактильной речи. Я сказал ему свой электронный адрес, может, напишет... Жаль прощаться в тот самый момент, когда случайное знакомство перерастает в дружбу. Я показал Равилю свою медальку с кафедральным собором. Чтобы рассмотреть, он почти уткнулся в неё носом. Оказывается, слабое зрение - близорукость, - носит очки. Обычная расплата за любовь к чтению. И - потрясающая шевелюра, которую я нащупал, пока мальчик рассматривал мою медальку. Очень густые и немного курчавые волосы. Ещё и белые, как сообщил мне Равиль, ощутив неудержимый интерес моих пальцев. Альбинос! Я вспомнил дельфинов-альбиносов - дельфиньих вожаков - из одной фантастической повести. Да и этот альбинос - Равиль - редкостно талантлив... Впрочем, связывать его талантливость напрямую с белоснежной шевелюрой - несовместимо с моей научной позицией. Примитивно. 28 июня. Ездили с папой Карло, Натальей Сергеевной и Олегом на Куршскую косу. Первая остановка - на берегу залива, куда Олег вышел на несколько минут пофотографировать. Потом - два музея рядом: музей Куршской косы и музей дерева. В первом - макет Косы. Она тянется более чем на сто километров, уходит в Литву до самой Клайпеды (бывшего Мемеля). Я долго лёгкими прикосновениями изучал хрупкий макет орнитологической ловчей сети. Папа Карло рассказал, что на самом деле верхняя часть сети находится на высоте тридцати метров. Весной широкий край повернут в сторону юга, а осенью её перевешивают, чтобы в неё попадали птицы, летящие с севера. Попадающие в неё птицы летят внутри сужающейся сети, направляются особо устроенным лабиринтом сетей и сами попадают в маленькую клетку. Оттуда их берут, регистрируют, взвешивают, окольцовывают и отпускают на волю. Куршская коса является одним из главных маршрутов перелета птиц на Земле. Здесь кольцуется 2/3 из всех кольцуемых в России птиц. Мы чуть позже хотели попасть и на саму орнитологическую станцию, но посетителей туда пускают группами не меньше чем по шесть человек, а нас четверо - папа Карло, Наталья Сергеевна и мы с Олегом. Обломилось. А жаль. Может, дали бы подержать какую-нибудь птичку, хотя сотрудников на станции в эти дни не было - не сезон... Мне в музее Куршской Косы предложили детский тест - опознание разных предметов: половинка ракушки, целая ракушка, перо, что-то ещё... Олег напомнил - сосновая шишка... В общем, я всё узнал, и Олегу в награду вручили выигранные мною буклеты музея. В музее дерева аллегорическими человеческими фигурами представлены различные породы древесины: ясень, берёза, дуб, клён, липа, груша, вишня, боярышник, каштан, бук... (Скульптор Андрей Баринов; кстати, именно он консервировал останки древнего судна, что мне потом показали в Музее Мирового океана.) Чтобы всё это детально изучить на ощупь и описать, я должен был бы посетить этот музей не один десяток раз. А так я каждую фигуру ощупывал весьма бегло. И то возле каждой сидел на скамейке ходунков по несколько минут. Зрячие схватывают образ мгновенно, а на ощупь такой же целостности и детальности быстро не добьёшься, не говоря уже о том, что осязанию недоступен цвет. На улице мне показали трёх деревянных чертей. В центре самый большой, грозно нацелил перед собой двузубые вилы (так сразу и вспоминается Маяковский: "Взяли бы по виле, ' Сами бы ловили"). Слева от этого дьявола - чёрт средней величины, так же нацеливший на зрителя, но не вилы, а заострённую палку - кол. Справа от главного дьявола, вооружённого вилами - маленький чертёнок, сколько могу вспомнить - безоружный. Но главное, что меня удивило - это хвосты чертей. У маленького вроде крысиного, только потолще. У среднего - как веник для подметания полов, поставленный на бок, плоской стороной вертикально. А у большого вообще такая расширяющаяся во все стороны метла, связка прутьев... Что художник хотел сказать столь большим анатомическим разнообразием дьявольских хвостов - непонятно. От музеев мы выехали к самой высокой в Европе дюне - дюне Эфа. Эф - благоустроитель Куршской Косы, укреплявший дюны лесопосадками, чтобы они не передвигались, подобно барханам в пустыне, погребая под зыбучими песками всё на своём пути. Об Эфе можно прочитать в энциклопедических словарях. На вершину дюны его имени ведёт деревянный серпантин, который Олег оценил на проходимость для меня и сообщил мне, вернувшись из восхождения на дюну: "Ты бы там просто умер". Ну, я и не лазил, мы с Натальей Сергеевной дожидались Олега с папой Карло у подножия дюны. Там, у подножия, есть длинный деревянный стол, с тремя скамейками по бокам и у одного из торцов. За этим столом мы перед восхождением наших дюнных туристов плотно поели то, что Наталья Сергеевна захватила из дому: бутерброды, кажется, с ветчиной, молодая картошка в мундире - даже горячая, помидоры, огурцы, тирольский сладкий хлеб с сухофруктами... На пирог с мясом и "безопасные" печенья и конфеты на сахарозаменителях пороха у меня уже не хватило. У подножия дюны Эфа много народу. Популярное у туристов место. В одном из сувенирных киосков папа Карло купил флакон, полный разноцветных крупинок янтаря. Попросил меня передать это в подарок Борису Михайловичу Бим-Баду. Рассказал, что из этих крупинок можно делать янтарную настойку, заливая их спиртом. (Я сперва подумал, что он шутит, - чувство юмора у папы Карло на должной высоте, - но уже в Москву он мне прислал для Бориса Михайловича старинный прусский рецепт приготовления янтарной настойки, и список болезней, при которых эта настойка помогает. Янтарь ведь не камень, - вспомнил я, - а окаменевшая смола, так что настойку действительно можно делать.) По пути в Зеленоградск остановились в маленьком посёлке Рыбачий. - Быть на Куршской Косе и не поесть рыбки с пивом - это кощунство! - провозгласил папа Карло в местном пивном баре. Сначала был лещ горячего копчения, а затем - почти совсем без костей, - масляная рыба, она же сериорелла. Океанская. Очень вкусная, никогда такой не ел. Рыба под три пива: русское "Кенигсберг", чешское "Жатецкий гусь" и немецкое "Гёссер". По бутылке того, другого и третьего пива на троих (Наталья Сергеевна за рулём). После ужина возникла щепетильная ситуация. Завтра утром мы с Олегом должны освободить нашу комнату. Олег сказал, что у нас два варианта: перебраться в такие же условия на третий этаж этого же корпуса - туда ведёт продолжение того же пандуса, которым мы пользовались до сих пор; за те же 950 рублей в сутки на человека; или до вылета в Москву переселиться к папе Карло. На оплату проживания в санатории у нас уже не хватало денег. После полуторачасовых сомнений и консультаций по телефону с папой Карло пришли к тому, что папа Карло вызвался оплатить наше проживание в санатории до вечера субботы (2 июля), а последнюю ночь перед вылетом в Москву мы проведём у него в гостях. 29 июня. С утра пораньше Олег уже начал переселение. Неожиданно активизировались медики: взяли анализы, в том числе крови на сахар. Я предупредил, что мой результат - 5,7 - неточен, потому что хотя и натощак, но я уже принял сахаропонижающие таблетки. После раннего завтрака в том же составе - Наталья Сергеевна за рулём, папа Карло и мы с Олегом - поехали в Калининград, в областной Институт развития образования. Там на 11 часов был назначен мой проблемный семинар "Инклюзивное образование и личностная инклюзия". Приехали мы за час до семинара, нас встретила методист Людмила, предложила кофе с дороги. Семинар открыла ректор Лилия Алексеевна Зорькина. Показали фильм "Детская Вешалка", папа Карло почитал мои стихи, а затем я в режиме импровизации, но довольно близко к тексту, который освежил в памяти накануне вечером, прочитал доклад. В конце передал слово Олегу, попросив его рассказать о Школе Взаимной Человечности, вообще об его выпускной квалификационной (дипломной) работе по совместной педагогике. И мы попросили вопросов. Возникшую паузу папа Карло заполнил моими стихами, а затем состоялся очень содержательный разговор. Меня даже, что называется, "притянули к Иисусу", спросив, когда инклюзивные методики ИПИО дойдут до регионов, в том числе до Калининградской области. Я сказал, что директор ИПИО - Светлана Владимировна Алёхина, этот вопрос надо бы адресовать ей, но всё же ответил. Во-первых, ИПИО создан не больше двух лет назад, до него был Институт Гуманитарных Технологий, мы только-только выходим из организационного периода. Во-вторых, мы никак не определимся с предметом наших исследований, с пресловутым инклюзивным образованием, с которым кувыркаемся, как Винни-Пух с бочонком из-под мёда во время наводнения, выясняя, кому из них быть сверху - бочонку или мишке. Мы пытаемся определиться, что вообще такое инклюзивное образование и каким оно должно быть. На недавно прошедшей международной конференции этому была посвящена специальная методологическая секция. В-третьих, идёт аккумуляция и изучение имеющегося инклюзивного опыта, на основе которого мы сможем выработать свои методические рекомендации, дай Бог, года через три... В-четвертых, и главных, ИПИО - подразделение МГППУ, и главная его задача - не разработка методик инклюзивного образования для регионов, а поддержка своих студентов-инвалидов. Нам рассказали о замечательном опыте инклюзии в сфере дополнительного образования, а именно в Музее Мирового океана. Там четвёртый год работает инклюзивная программа "Корабли для уникальных людей". В ней участвуют и дети-колясочники. Интернатских детей зовут, но руководство коррекционных интернатов заняло изоляционистскую позицию. Тут же возникла перебранка с присутствующими представителями спецшкол, которые потребовали представлять им план мероприятий музея за месяц. Я поддержал музей, сказав, что спецшколы не должны быть закрытыми, надо открываться миру и уметь оперативно, а не через месяц, реагировать на вызовы жизни. Что касается программы "Корабли для уникальных людей", то я вслух очень пожалел, что Владислав Петрович Крапивин так и не добрался до здешних мест. Я представлял его к ордену Буратино, но те, кто взялся оплатить его приезд, не выполнили своих обязательств. Владислава Петровича эта программа очень бы порадовала... Встречу закрыли, но, впервые на памяти Людмилы-методиста, люди не спешили расходиться. К нам подошла Светлана Юрьевна из Музея Мирового океана, и они с папой Карло договорились, что мы там будем завтра после обеда. Подошла Майя Ивановна Козлова, которая помнит меня ещё с семидесятых годов, училась тогда в Москве и бывала в Загорском детдоме. Потом мы перекусили в машине (манты, сладкие вареники, чай), и посетили музей "Королевские ворота" - музей истории Кенигсберга - Калининграда. Водила нас по музею Эмилия Клейбаум. Очень грамотный, знающий историк, такого бы экскурсовода в музей Канта. Мне дали потрогать кирпичную кладку, бойницу, ключи от крепостных ворот, кое-какую старинную и не очень старинную мебель... А главное - кота. Кот сидит на крепостной башне. Представляет собой гладкий почти правильный конус, на вершине которого можно нащупать уши, глаза, нос. Внизу чуть-чуть выступают пальцы лап. (Дома по возвращении в Москву я обратил внимание, что мой электрический чайник очень похож по общей форме на этого кота. Только мало выступающих деталей не хватает - ушей, глаз, лап...) Коты - свободные существа, привязанные к определённому месту обитания. В здешних местах, многократно перепаханных войнами, киски остались единственными коренными жителями. Немцы сменили пруссов, которые бесследно растворились в массе немцев, онемечились. Русские сменили немцев, которых после Второй Мировой войны отсюда выселили. Долгое время многовековая немецкая история здешних мест была под запретом, и Эмилия радовалась, что теперь искусственный разрыв исторического процесса устранён, и можно в полный голос говорить не только о русской, но и о немецкой, и о прусской истории здешних мест. Я спросил, почему столицей Пруссии стал в конце концов Берлин, а не Кенигсберг. Эмилия ответила, что оба города относились к одной - Бранденбургской - земле. Говорили о посещении Кенигсберга Петром Первым, о том, что долгое время тут было три города, которые слились в один - в Кенигсберг - только в 1724 году, в год рождения Иммануила Канта, - символическое совпадение... (В Музее Мирового океана на следующий день настаивали на правильности другой даты - 1725 год. Канту был годик. Ну, разница невелика, вот только соблазнительная символика совпадений исчезает...) Во время экскурсии Олег переводил Эмилию Клейбаум, и фотографировать ему было некогда. Когда мы с папой Карло вышли на улицу, Олег убежал навёрстывать - фотографировать, а папа Карло тем временем купил мне копию Кенигсбергского кота. 30 июня. Только вчера вечером Олег сказал, что сегодня в одиннадцать - встреча с сотрудниками "Теремка". Вести встречу поручили психологу, если правильно запомнил, Людмиле Владимировне. Она подошла к нам во дворе санатория, и всё поминала какие-то мои предполагаемые "мудрые мысли". Народ собрался в столовой. Я не был готов к разговору - за вечер и ночь так и не придумал, на какой проблеме сосредоточиться в беседе с врачами. К тому же больше всё же думалось о родительской аудитории... А им должно быть важнее всего человеческое, личностное будущее их детей... Значит, уместно просто пунктиром показать мой жизненный путь... Врачам тоже не должна быть безразлична личностная перспектива... В итоге я врачам пунктир и выдал - родился/учился/защитился. Аудитория тоже не была готова к встрече. Чувствовалась растерянность, незнание, что со мной делать, о чём спрашивать. В таких случаях надо продолжать монолог на заранее заготовленную тему, но я не заготовил ничего, кроме биографического пунктира. К тому же неважно себя чувствовал - болело левое ухо, с очень неприятной отдачей в зубах. Надеясь, видимо, спасти ситуацию, Людмила Владимировна спросила, какую роль в моей жизни сыграла адлеровская психология. Я и не подумал скрывать своё невежество, с готовностью в нём расписался: никакой роли не сыграла; знаю, что Фридрих Адлер - один из учеников Фрейда, и не больше. В своей работе опираюсь на отечественных авторов - от Выготского до Бим-Бада и Михайлова. Вообще россиянам свойственно молиться на чужое, игнорируя своё... Не думаю, что сия последняя "мудрая мысль" пришлась аудитории по вкусу. Во всяком случае, на этом встреча, собственно, и кончилась. Меня поспешно поблагодарили за "мудрые мысли" (коих я так и не смог выдавить), и разошлись. Мы уложились в полчаса. Самая короткая встреча за всю нашу зеленоградскую эпопею/опупею. А после обеда - Калининград, музей Мирового Океана. Там нас встретили Галина Алексеевна, заведующая всеми выставками музея, и вчерашняя наша знакомая по инклюзивному семинару, Светлана Юрьевна Ярец. Насколько я понял, куратор программы "Корабли для уникальных людей". Вдоль набережной Преголи стоят четыре корабля: подводная лодка, та самая, что в начале шестидесятых годов прошлого века совершила поход к берегам Кубы; Средний Рыболовный Траулер (СРТ); исследовательский океанологический корабль "Витязь"; корабль космической связи "Космонавт Виктор Пацаев", эту самую связь до сих пор с космонавтами поддерживающий. Меня готовы были провести по всем четырём кораблям, дать облазать их от трюма до капитанского мостика, но это оказалось мне физически совершенно не по силам. Настолько, что после траулера меня, в кровь исцарапавшего ноги на крутых трапах (как ещё умудрился не упасть), посадили в инвалидную коляску, в которой и катали до конца экскурсии. Укатали Саньку корабельные трапы... Подводная лодка - броня рубки под моей ладонью и подробный рассказ обо всех отсеках, особенно об аварийных способах покинуть корабль с глубины в сто метров. Траулер - колокол (он же склянки?), в который мне предложили позвенеть. На звон явился капитан траулера - Сергей Викторович Дорофеев. И предложил мне на выбор - спасать человека за бортом или драить палубу. Я выбрал последнее, не желая рисковать Олегом, которого как раз и предполагалось тащить из реки на борт за спасательный круг. Затем - фонтан из ракушечника, реставрированный на средства, каким-то образом заработанные программой "Корабли для уникальных людей". Вода льётся из чаши, которую держат четыре младенца, и потому фонтан называется "Путти" - "Фонтан младенцев". На мосту через Преголю - гранитная скамья Канта. (Я так и не понял, из-за какого переполоха ему эту скамью поставили, но про какой-то переполох, связанный с не вышедшим вовремя на обычную прогулку очень пунктуальным Кантом, Светлана Юрьевна рассказывала.) Трость, шляпа и открытая книга - тут, а сам Кант куда-то отлучился. На мой настойчивый, многократно повторённый вопрос, "А где Кант?", мне ответили, что "он тут везде". Наверное, сидя на этой скамье, каждый должен ощущать себя Кантом... Кашалотник. Зубатые киты, касатки, даже дельфины. Показали нижнюю часть пасти кита, усеянную частоколом из сорока восьми весьма впечатляющих зубов. Спросили, почему пасть такая узкая. Притом, что кит никогда не жуёт добычу. Я не люблю отгадывать загадки, но Светлана Юрьевна настаивала: вынь да положь, почему пасть такая узкая и длинная (язык - два метра). Мол, дети находят ответ, взрослые - никогда. Я, наконец, решился: - Ну, наверное, он втягивает... - Браво! - раз пять. Неужто я - первый взрослый, который об этом догадался? Или просто я за свои пятьдесят восемь лет так и не удосужился повзрослеть? И потому сохранил детскую догадливость?.. Вон как в Олега на траулере вцепился: сто процентов, что купание ему не повредило бы, но я предпочёл швабру. Не хочу, чтобы даже в игре возникала необходимость Олега спасать. Ухо болело всё сильнее, боль пульсировала в левых верхних зубах, да и Олег заявил, что "умер как переводчик", у него уже два дня болит от дактильных перегрузок рука, - а Светлана Юрьевна только добралась до самого интересного - до рассказа об инклюзивной программе "Корабли для уникальных людей". И я забеспокоился, есть ли у нас электронный адрес Светланы Юрьевны. Надо, чтобы она повторила свой, не дошедший до меня, рассказ по электронной почте, прислала бы какие-то материалы. (См. приложение I.) Дома я высосал полторы бутылки минералки с растворённым в ней шипучим обезболивателем - солпадеином. Только далеко за полночь он, наконец, подействовал, и я смог уснуть. 1 июля. Встреча с жителями - в основном жительницами, преимущественно пожилыми - Зеленоградска, в помещении местной детской библиотеки. Там на втором этаже - каморка папы Карло. Но сначала - беседа на первом этаже. Пока папа Карло выступал, мы с Олегом ждали в соседней комнате, где к нам подошла черепаха Тортила - Наталья, мама одной из Мальвин. Мальвина выросла, а мама в творческом объединении "Настоящие друзья Буратино" так и играет взрослую роль черепахи Тортилы. Неизменная, как и папа Карло. Мы немножко поговорили о продолжениях "Золотого Ключика". Разумеется, все они слабее толстовского шедевра, но я огорчился резкостью черепахи Тортилы, что, мол, от этих продолжений "немного тошнит"... Тут нас позвали выступать. Папа Карло сказал, что в зале те, кто приехал ещё в Восточную Пруссию, и сделал Зеленоградск Зеленоградском. Они в душе остались молодыми девушками... И что я мог бы этим пожилым девушкам сказать? - Если перед нами девушки, - ответил я, - то вот Олег специалист, уж он найдёт, что сказать девушкам. - Но спрашивают тебя! - возразил Олег. - А что волнует девушек, кроме маленьких пенсий? - Болезни одолели... - Ну, им не стоит уделять ни капельки лишнего внимания. Я пью таблетки от давления и диабета, но по мере сил работаю. Вот, сюда прилетел... Заказали учебное пособие по психологии слепоглухих, объёмом до пятисот машинописных страниц, надо к осени сделать. Но ничего страшного, эти страницы надо составить из уже написанных мною работ, вернусь в Москву - займусь. На фоне болезней, само собой, - куда же деваться. А вы на фоне своих болезней можете любить и радовать своих близких, внуков нянчить... Вот так и завязался непринуждённый разговор. Вопрос о том, как я преподаю, передал Олегу - ему со стороны виднее. Рассказал, что был членом КПСС, и храню два партбилета - свой и мамин. Единственная в стране партия не могла действительно состоять из одних коммунистов, в ней преобладали, по выражению Корнейчука, "состоящие в партии", но коммунистами не являющиеся. Когда 2 июня 1977 года я получил партбилет и похвастался перед Борисом Михайловичем Бим-Бадом, он сказал: - Теперь я знаю, что в коммунистической партии есть, по крайней мере, один настоящий коммунист. Но когда меня принимали в партию и спросили, почему я вообще в неё стремлюсь, я ответил: - Потому, что самые близкие мне люди - мама, Ильенков, - коммунисты. Мне перевели, как кто-то удивлённо и одобрительно отреагировал на это: - Откровенный парень... После развала КПСС я решил, что я сам себе партия и только за себя готов отвечать, а не за гигантскую организацию, от моего имени творящую преступления вроде сталинских. Но в феврале не то 1998-го, не то 1999 года пришлось заполнять одну анкету, а там вдруг - вопрос о партийной принадлежности. Чуть не сказал, что не принадлежу, но спохватился и продиктовал: партийная принадлежность - Детский орден милосердия. Кто-то из бабушек сказал, что вот эту библиотеку не ремонтировали, наверное, со дня постройки... Я развёл руками: - Молится еврей: вразуми, Господи, мой сын христианином стал! Господь в ответ: у меня те же проблемы. Так вот, в Москве те же проблемы: бюджетные учреждения разваливаются без ремонта. В конце 80-х годов "Комсомольская правда" с моего неосторожного разрешения напечатала мой домашний адрес. Хлынул поток писем, среди них из какой-то башкирской деревушки - жалоба на мужиков, которые не просыхают, несмотря на сухой закон в стране. Мол, сообщите об этом безобразии лично Горбачёву. Самое смешное, что моя мама настояла на пересылке этого письма в Кремль... В конце встречи мне вручили, уже в рамке за стеклом, благодарность от Зеленоградской администрации за приезд в город и поддержку его населения своим примером (Приложение II). Подарили большой букет цветов. И ещё Буратино вручил Олегу Диплом о присвоении ему звания "Настоящий друг Буратино"... Тут были Настоящие друзья Буратино в костюмах Буратино, Мальвины, Тортилы. На втором этаже, в каморке папы Карло, меня сфотографировали с нынешним официальным зеленоградским Буратино на коленях. В каморке я расписался под своей фотографией, и рядом Олег обвёл фломастером мою пятерню. А потом - снова на первом этаже, - чаепитие... Когда меня в очередной раз назвали "знаменитым гостем Зеленоградска", я скаламбурил, что чай действительно знаменитый - очень вкусный. Наталья Сергеевна посоветовала погреть ухо горячей солью, завёрнутой в полотенце. Олег после обеда сделал мне такой компресс, и боль почти ушла. 2 июля. С утра были в Зеленоградском городском краеведческом музее. Экскурсовод - археолог Александр Ильич. Он интересно рассказывал об истории заселения здешнего края с конца Ледникового периода. Эти места бедны полезными ископаемыми, но богаты янтарём, и именно торговля янтарём долгое время была основой благосостояния местного населения. Кроме неё у пруссов - скотоводство, собирание мёда диких пчёл, рыболовство и даже птицеловство (ловили, засаливали и ели ворон). Земледелие было слабо развито. Мне показали тяжеленный обломок камня, в углублении которого булыжником поменьше растирали зерно для муки. - Много так не намелешь... Должно быть, хлеб был очень дорог, - предположил я. - Да, - подтвердил Александр Ильич, - хлеб видели только по большим праздникам. Куршской косы не было; на её месте был вытянутый архипелаг, и в километре-двух от нынешнего Зеленоградска был широкий и глубокий пролив, через который и шла основная масса кораблей. В залив впадала река, ныне исчезнувшая, здесь проходил путь из варяг в греки, и в устье исчезнувшей реки стояло торговое поселение, которое на тогдашнем наречии, если я правильно запомнил, называлось Коуп, по-русски - Ярмарка. Во время великого переселения народов, в середине первого тысячелетия нашей эры, когда прекратила своё существование Западная Римская империя, путь из варяг в греки утратил былое значение, и Ярмарку-Коуп занесло песками. На прибрежном тракте остался только трактир. Прусские боевые дружины ушли служить на восток и на юг, в Великое княжество Литовское и на Русь, а здесь, когда в XII веке появился Тевтонский Орден, оказать ему организованное вооружённое сопротивление было некому. Знать онемечилась, простой народ сопротивлялся ожесточённо, однако вразброд, и пруссы, утратив самобытную национальную культуру и язык, прекратили своё существование как народ. Та же участь постигла и других прибалтов, живших по соседству с пруссами. В начале XIX века на месте будущего Зеленоградска возник курортный городок Кранц, которому прусский король Фридрих-Вильгельм I▬ (будущий общегерманский император Вильгельм I) даровал статус Королевского, то есть курорта общенационального значения, равного Баден-Бадену. Ни Первой, ни даже Второй мировой войной Кранц затронут не был, в руки советских войск перешёл целёхоньким, без боя, хотя вокруг кипели ожесточённые бои - гитлеровцев толкли живьём в клайпедском и кенигсбергском котлах. После войны немецкое население выселялось в Германию организованно, в три этапа, НКВД не допустило насилия, актов самосуда по отношению к выселяемым со стороны новых переселенцев не было. А вот в двух третях Восточной Пруссии, что вошли в состав Польши, избежать подобных эксцессов не удалось. Выселение производилось по решению Потсдамской конференции. Выселяемые и сами стремились в исконно немецкие земли, не хотели принимать советское гражданство. Кранц переименован в Зеленоградск, и сейчас является курортом общероссийского, федерального значения. Хороши здешние минеральные воды и грязи, весьма полезно принимать на морском берегу воздушные и солнечные ванны. Три главных лечебных фактора - солнце, воздух и вода - в самом благоприятном сочетании. Я, как только вышел из самолёта, сразу с удивлением отметил контраст между чувствительно припекающим солнышком и не менее ощутимо прохладным ветерком. Зноя нет, не то что в Москве и дальше на юг. А на пляжах мелкий - до консистенции пудры - песок, говорят, попискивающий под пятками, словно устрица... В музее нас нашли Матвей и Дима. Хотя мы общались только в прошлую субботу, оба уверенно дактилируют, пусть ещё и медленно. После обеда Олег уехал один в Калининград в Музей янтаря, а Дима - оказывается, бывший пудель Артемон в коллективе папы Карло - пару часов побыл со мной. Мы с ним поиграли в шашки, а потом поговорили. Мальчик перешёл в девятый класс. Летом подрабатывает на какой-то стройке подсобным рабочим: подай-принеси... После девятого класса хочет поступить в кулинарное училище, мечтает о собственном ресторане. Призыву в армию не подлежит: кисты в мозгу - последствия сотрясения мозга - и врождённый порок сердца: не закрывается один клапан. Инвалид второй группы... У Димы родной брат, старше на одиннадцать лет, работает в Москве барменом, снимает комнату где-то совсем близко от нас с Олегом, у платформы Лось. В августе Дима собирается в гости к брату, и я решил передать Матвею через Диму свои новые костыли, мне оказавшиеся ненужными: ходунки для меня лучше. После ужина мы с Олегом перебрались домой к папе Карло. Он живёт в трехэтажном ещё немецком доме. До войны здесь жила одна семья. На первом этаже были помещения по забою и разделке скота и приготовлению домашних колбас. Недаром же дразнилка: "Немец-перец-колбаса". С первых советских лет и до начала 21-го века здесь была городская пожарная часть, а тёсть папы Карло - Сергей Трофимович Воробьёв - был первым пожарным. Сегодня в этом доме, десятки раз перекроенном, живут семь семей, а в мясницкой размещаются мировые судьи и агентство недвижимости. Двухкомнатная квартира на третьем этаже потрясла меня своими просторами. Чего стоит одна кухня, где мы расположились для прощальных посиделок с рыбой под можжевеловую водочку "Jagdbrand" - 12 квадратных метров. Ощущение простора, наверное, создает широченная - в два метра - дверь в следующую комнату площадью всего в 16 кв.м... Папа Карло с огромным скепсисом относится к сплетням о реваншистских настроениях в современной Германии. В 1991-93 годах он был советником губернатора по связям с общественностью. И встречался с одной из бывших жительниц Восточной Пруссии, пешком ушедшей в Германию с грудным ребёнком за пару дней до наступления наших войск. В 90-х у 72-летней фрау Юккель было шесть взрослых, живущих самостоятельно детей и шесть больших магазинов стройматериалов в крупных городах Германии. И она приезжала сюда, в родной Рагнит, ставший городом Неман, она ему и его жителям много помогала. На её средства переоборудовали районную больницу, построили дорогу и водопровод к перспективному микрорайону, плюс десятки фур с гуманитаркой... В одной из бесед папа Карло спросил фрау Юккель, нет ли у немцев настроения вернуть то, что им принадлежало здесь, в бывшей Восточной Пруссии? "Что вы, - сказала фрау Юккель, - как можно возвратить себе чужое? Ведь мой бывший дом - уже пятьдесят лет чья-то собственность, и как прикажете отбирать её? При помощи новой войны? Спасибо, мы одну войну пережили, и для нас достаточно... В той войне мы были виноваты, из-за нас страдали миллионы людей, поэтому потом и мы пострадали, и - хватит!" Очень мудрая позиция... Прежде чем предложить рыбу, папа Карло показал Олегу фоторепортажи, в которых он ежедневно освещал нашу поездку на сайте http://burik.com.ru/. Олег читал мне самые прикольные надписи под фотографиями. Особенно запомнилась такая шутливая, под фотографией, сделанной в музее "Королевские ворота": "Суворов чисто платонически гладит кресло Людмилы Путиной". А я и не знал, чьё это кресло. Просто мне сказали, что оно современное, в отличие от стоящих рядом старинных, королевских, XVIII века. Я сказал, что современное мне больше нравится, оно кажется более удобным, и я предпочёл бы посидеть на нём, а не на королевских. И посидел бы, но к моим услугам была скамеечка в моих же ходунках. Ещё надпись - под нашей с Натальей Сергеевной парной фотографией на Куршской косе: "Тихая беседа двух педагогов". Я усмехнулся: - Только не о педагогике... Под фотографией, где я обследую макет Куршской Косы, подпись: "Куршская Коса на ладони". Я поправил: - Под ладонью. На ладони такое длинное не поместится, а под движущейся ладонью - вполне. ... - Да не хмурься ты так! - взмолился Олег. Ещё бы мне было не хмуриться! Меня охватил самый страшный гнев - гнев бессилия. Разговор зашёл о мальчике, который родился с правой ногой намного короче левой. Мама переехала с ним в Калининград, где мальчику в результате нескольких операций ногу удлинили почти до нормы. И вот, когда мальчику было примерно тринадцать лет, какой-то девятиклассник пнул его в больную ногу носком тяжеленного солдатского ботинка - перелом. Лыко-мочало - начинай сначала: нога уже несколько лет никак не срастается, парень в илизаровском аппарате, на костылях... Речь идёт о хорошо вам уже знакомом Матвее... - Что сделали тому девятикласснику? Как наказали? - А что сделаешь? Расскажешь правду - значит донесёшь, значит, станешь изгоем... В школах ведь дедовщина похлеще, чем в армии. Грозились прибить, если он кому расскажет, как было дело. Ну, и сочинилась байка про неудачное падение со стены... - Самой трудной для меня проблемой всегда была - беззащитность человечности. Помнишь, сынок, своего тёзку на Тропе 2003 года? Обижал маленьких, дрался... На него нашли управу. - Тропа - это не двор, двор - это не Тропа, - оборвал меня Олег. Я замолчал, подавляя в себе бессильный гнев. ...Перед сном я погрел ухо солевым компрессом. Оно уже практически не болит, но некая предболь там чувствуется, так что буду затыкать ватой до полного выздоровления, чтобы не продувало дополнительно - хотя бы дома под постоянно работающим вентилятором на люстре. 3 июля. Олежка хотел на прощанье сфотографировать рассвет на море, но после вчерашних посиделок проспал. Впрочем, он один раз успел сфотографировать рассвет, когда мы жили в санатории. В десять пришли Матвей и Дима, и мы после завтрака пообщались. Поиграли с Матвеем в шахматы. Он плохо ориентируется на доске, но и я подрастерял навыки, так что во второй партии, позорно прозевав ферзя, быстренько подставился под мат. Расспрашивал Матвея о его планах на взрослое будущее. Всерьёз он об этом ещё не думал, но ему нравится чертить, и потому возможный вариант - выучиться на архитектора. Матвей огорошил меня вопросом, знаком ли я с творчеством Александра Сергеевича Пушкина. Так и хотелось воскликнуть: "Обижаешь, начальник!" В отместку я проэкзаменовал самого Матвея: - "Руслана и Людмилу" читал? - Да. - А "Цыган"? - Да. - А "Графа Нулина"? - Нет. - Про "Анджело" уже не спрашиваю... Какая у тебя книга Пушкина? - Сборник. - А у меня в электронном варианте - полное собрание сочинений... Нельзя быть культурным, к тому же русским, человеком, и не знать Пушкина. - Согласен. - А скажи-ка, - в отрицательном ответе я уверен, - знаком ли ты с творчеством Карла Маркса? - Нет. - У меня собрание сочинений Маркса и Энгельса. - Зачем? - Маркс - огромная фигура. Мне без него не обойтись как философу и психологу-теоретику. Пока мы общались, Олег поспал. Компентировал, наверное, недосып, связанный с моим окаянным храпом... Перед выездом Наталья Сергеевна покормила нас обедом - восхитительным зелёным борщом из свекольной ботвы, а не щавеля, и блинчиками с мясной и луковой начинкой. Я так нахваливал кулинарное искусство Натальи Сергеевны, что папа Карло великодушно предложил: - забирайте. - А кто же за Вашей диабетической диетой следить будет? - А я буду к Вам в гости ездить. - А дети из детского сада? Уж они-то свою заведующую не отпустят... На это у папы Карло возражений не нашлось. "Счастливый человек, - с восхищением не первый уже раз подумал я о нём. - Есть же такие в нашем несчастном, запутавшемся в эмоциональном хаосе мире... Так и хочется назвать папу Карло - "Человек-Литавры". В самом хорошем смысле. Звонкий, настроенный эмоционально положительно. Не всегда, не во что бы то ни стало, положительно - это был бы идиотизм вроде "счастья", описанного в романе Евгения Замятина "Мы". Для кого-то проблема - всегдашняя рекомендация психологов и священников всех конфессий, - настраиваться на хорошее. А он, похоже, по-другому просто не умеет. Стратегический положительный настрой, допускающий - иногда - и всю прочую эмоциональную палитру, но принципиально, стратегически - мажор. И рядом с ним невольно сам так настраиваешься". Потом Матвей нарядился в костюм Буратино, и мы вдвоём сфотографировались. Всего я познакомился с тремя официальными зеленоградскими Буратино: ныне действующий одиннадцатилетний Костя, тринадцатилетний Виталик (он подписывал моё награждение два года назад), и шестнадцатилетний Матвей. Конечно, в немецких хоромах нет лифта, и лестница весьма нестандартная. Пока Олег выносил чемодан, ребята вынесли мои ходунки и помогли спуститься мне. По пути в аэропорт мы затормозили на, как я понял, смотровой площадке, чтобы сфотографироваться на фоне моря. Когда после фотографирования я уже сел в машину, неожиданно опять появились Дима и Матвей. - Вас подвезли? - спросил я. - Нет, мы вас догнали, - ответил Дима. - Ничего себе! Матвей так быстро скачет на костылях?! - поразился я. Конечно, отъехали мы совсем недалеко, да ещё задержались для съёмок, но всё равно - впечатляет. Папа Карло проводил нас до самого автобуса, который доставляет пассажиров к самолёту. Пока Олег регистрировал чемодан, мы с папой Карло и Натальей Сергеевной ждали его у входа в медпункт. Тем временем папа Карло попросил меня проговорить на цифровой диктофон итоги поездки. Разумеется, прежде всего я поблагодарил гостеприимных хозяев - папу Карло с Натальей Сергеевной и санаторий "Теремок". Всё было очень хорошо, сказал я, немного подводило здоровье, но в целом я продержался. Выразил надежду на продолжение знакомства с Матвеем, Димой, Равилем и Светланой Юрьевной. Что касается опытно-экспериментальной площадки, то тут много неясного: прежде всего, моё нестабильное здоровье и то, как площадка оформляется, так что будем разбираться в рабочем порядке. (Приложение III) Интересно взлетает "Боинг": короткий мягкий, без подпрыгивания, разбег, и в трудно уловимый миг самолёт отрывается от земли, круто набирает высоту. Посадка тоже мягче, чем во время прежних моих полётов: самолёт именно касается земли, затем плавно тормозит, а не плюхается на землю, как старый хрен вроде меня плюхается на стул. (Олег ругается: в январе купили на кухню четыре вроде бы прочных деревянных стула, и я уже два из них расшатал. Наверное, лучше мне сидеть на старой верной табуретке, или заменить деревянные стулья на металлические офисные. Я ведь не виноват, что из-за плохого равновесия мне трудно не плюхаться на стул всей, более чем шестипудовой, тушей.) Авиакомпания другая, и несколько по-другому оборудован салон... Летели в Калининград - откидной столик был узкий и довольно высокий, а теперь - широкий и низкий: я никак не мог придать ему устойчивое горизонтальное положение. - Пузо наел, блин! - Прокомментировал Олег мои безуспешные попытки. Такси Олег заказал из самолёта, в ожидании вылета. И во Внуково, получив багаж и разыскав присланную за нами машину, радостно сообщил мне: - Поедем на чёрном "Мерсе"! Домой нас доставили меньше чем за час, и оказалось - есть горячая вода, которую отключили за пять дней до вылета в Калининград. Текст дневника редактировался включительно до 8 июля 2011 ПРИЛОЖЕНИЕ I Текст из презентации программы "Корабли для уникальных людей" Министерство культуры Российской Федерации Федеральное государственное учреждение культуры Музей Мирового океана Детский центр "Океан" Зав. отделом по работе с посетителями Татьяна Владимировна Молоканова Методист сектора музейной педагогики, куратор программы "Корабли для уникальных людей" Светлана Юрьевна Ярец Для иллюстраций использованы архивные материалы деятельности сектора музейной педагогики Программа "Корабли для уникальных людей" Организация реабилитационной работы детей с ограниченными возможностями здоровья средствами музейной педагогики Истина гласит - силе недуга противостоит сила духа, которую можно почерпнуть в творческой деятельности. Ресурсы Музея Мирового океана Программа "Корабли для уникальных людей" направлена на решение вопросов социокультурной реабилитации инвалидов и детей с ОВЗ, создание коррекционно-развивающей среды в пространстве музея через: - расширение социальных контактов инвалидов и детей с ОВЗ и их интеграции в пространство музея; - освоение в доступной форме знаний о природе и истории изучения Мирового океана, формировании и традициях флота, о родном крае; - воспитание музейными средствами чувства патриотизма и национального самосознания; - формирование культуры общения. Отличительные особенности программы: - создание единого коррекционно-развивающего пространства (областные и городские специальные учреждения, реабилитационные центры, общеобразовательные школы, музей); - возможность объединить в музейной среде детей с ОВЗ и условно здоровых детей через организацию творческой деятельности детей в комплексных группах; - решение проблемы общения детей и подростков дает возможность рассматривать музей как средство социализации учащихся. Программа "Корабли для уникальных людей" имеет социальную направленность и обеспечивает социальное партнерство. Социальными партнерами по реализации являются: Детская школа искусств им. П. И. Чайковского - музыкальное сопровождение праздников; Калининградская региональная общественная организация инвалидов "Георгенсвальде" - практическое сопровождение мероприятий эстетической направленности; Юридический институт МВД Российской Федерации - организационно-техническая поддержка; РГУ им. И. Канта (социально-педагогический факультет) - волонтерская деятельность; Калининградский областной институт развития образования (кафедра педагогики, психологии, организации социальной работы и здоровьесберегающих технологий) - методическая помощь. Программа "Корабли для уникальных людей" реализуется по блокам: 1-й блок "Ознакомительно-информационный" направлен на информационное обслуживание программы, взаимодействие со СМИ, планирование занятий с детьми с ОВЗ, семинаров для педагогов. Первое направление "Взаимодействие с СМИ, работа с прессой". Второе направление "Организация социальных партнеров". 2-й блок "Коррекционно-развивающий" направлен на организацию и проведение коррекционно-развивающих занятий с детьми, имеющих особые образовательные потребности. Первое направление "Здравствуй, музей". Второе направление "Под парусами трех времен" - для комплексных групп. Третье направление "Музей для всех". Раздел: "Развитие инфраструктуры музея" Раздел: "Методическое и дидактическое обеспечение программы" 3-й блок "Консультативно-профилактический" направлен на развитие и разработку методических рекомендаций для программы "Корабли для уникальных людей". Направление "Развитие технологии музейной педагогики" Методические разработки к занятиям, проводимым для разных категорий инвалидов. Проведение семинаров для преподавателей. Взаимодействие с общественными организациями. Ознакомление с актуальными проблемами в коррекционном образовании и современными технологиями, решение данных вопросов средствами музейной педагогики; Разработка совместных программ; Развитие навыков в создании коррекционно-развивающей среды в комплексных группах с целью эффективного обучения, воспитания и развития детей с ОВЗ. Праздники - мосты взаимодействия между участниками программы "Встречи в музее" "Мастерим в музее" "Здравствуй, музей" Мастер-классы проводятся на занятиях, праздниках, выездных экскурсиях Выездные экскурсии для участников программы. На барке "Крузенштерн" побывали лучшие команды года. Итоги реализации программы 2010 года: - обучалось 123 ребенка из 10 учреждений г.Калининграда и Калининградской области; - проведено 19 занятий с каждой из групп. Дипломанты программы: Школа-интернат I, II вида поселок Сосновка, МДОУ д.с.№46, г.Калининград ОГУСО "Особый ребенок", г.Калининград МОУ СОШ № 14 (Центр ДЦП), г.Калининград ОГУСО "Детство", г.Калининград МОУ "Центр психолого-педагогической реабилитации и коррекции" пос. Прегольский Школа-интернат № 7 поселка Большое Исаково Благодарности: ГС(У)ОУ школа-интернат № 1 8-го вида г. Калининград Филиал школы-интерната I, II вида поселка Сосновка г. Калининград Школа-интернат для слабовидящих детей г. Калининград Проблемы 1. Формирование комплексных групп. 2. Поиск новых партнеров и форм взаимодействия. 3. Привлечение специалистов-реабилитологов к реализации программы. 5. Финансирование программы. ПРИЛОЖЕНИЕ II Текст Благодарственного письма А.В.Суворову от администрации Зеленоградска Ведущему научному сотруднику МГППУ, кавалеру ордена Буратино, обладателю титула "Знаменитый гость Зеленоградска" А.В.Суворову БЛАГОДАРСТВЕННОЕ ПИСЬМО Уважаемый Александр Васильевич! Администрация МО "Зеленоградское городское поселение" сердечно благодарит Вас, выдающегося педагога и психолога, за огромную работу с жителями и гостями нашего родного города-курорта Зеленоградска. Вы ставите духовное и нравственное здоровье - человека, общества, нации - выше, главнее и значительнее их физического состояния. Для каждого зеленоградца, встретившегося с Вами в аудиториях, залах и просто на улице, Вы явились примером активного образа жизни, который Вы проповедуете не только в своих научных трудах, в стихах и прозе, а - главное - своим личным примером. От имени всех зеленоградцев желаем Вам крепкого здоровья, большого личного счастья, новых творческих побед! И.о. Главы администрации МО "Зеленоградское городское поселение" Е.Н.Шегеда 1 июля 2011г. ПРИЛОЖЕНИЕ III Интервью А.В.Суворова перед отлётом из Зеленоградска сайту "Настоящие друзья Буратино" Расшифровка диктофонной записи. - Получилось всё, и даже сверх того, на что можно было надеяться. Я очень благодарен за поездку. Нас с Олегом приняли по высшему разряду. Единственное, что омрачало ситуацию - только моё самочувствие. Но в общем я продержался, так что всё хорошо. Возможно, с некоторыми из новых знакомых мы продолжим общаться по электронной почте. В первую очередь - с бывшим Официальным зеленоградским Буратино Матвеем Борисовым и бывшим пуделем Артемоном Димой Комнаткиным. Эти ребята уже выросли: Диме - 15, а Матвею - 16 лет, потому и "бывшие". Но они очень добрые…. Ещё познакомился в санатории "Теремок" с мальчиком из Лысьвы (Равиль Шакиров). Возможно, завяжется переписка по электронной почте. Может быть, и с работником Музея Мирового океана Светланой Юрьевной Ярец тоже завяжется переписка. На базе музея реализуется очень интересная программа, инклюзивная ("Корабли для уникальных людей"), в рамках дополнительного образования. И мне было интересно узнать о ней поподробнее. К сожалению, когда Светлана Юрьевна стала рассказывать об этой программе во время трёхчасовой экскурсии по музею, Олег уже выдохся, как переводчик. Так что я рассчитываю на компенсацию по электронной почте... Я очень благодарен санаторию "Теремок" за то, что приютили нас. Мы пообщались с детьми и их родителями. Может быть, меньше, чем хотелось бы. Но это было связано с тем, что мы много работали не только в "Теремке", но и в Зеленоградске, и в Калининграде. А так - к нам проявили максимум внимания и заботы. Я очень благодарен всем, особенно главному врачу санатория Галине Алексеевне Шуляк. Что касается деловой перспективы - создания в Зеленоградске опытно-экспериментальной площадки, то пока мне неясны условия и нынешний порядок её оформления. Неясно также, позволит ли мне моё здоровье работать дальше. Эти проблемы будем решать в рабочем порядке... До свидания всем! Спасибо! Зал ожидания аэропорта "Храброво", 3 июля 2011 года, 14:05