А.В.Суворов,

действительный член международной

академии информатизации при ООН,

доктор психологических наук,

кавалер Почётной Золотой

медали имени Льва Толстого

ДЕТСКИЕ ТВОРЧЕСКИЕ ДАЧИ

(6 - 21 АВГУСТА 2007)

04.08.2007

Сборы в командировку начались ещё третьего августа. 4 августа оставалось упаковать компьютер, ед'у в дорогу и мелочи, а мой поезд Адлер - Саратов проходил через Туапсе вечером, так что днём у нас с моим названным сыном Олегом было достаточно времени для прощальной прогулки по центру Туапсе.

На прогулке мы заговорили о проблеме родительской ответственности: детей надо рожать не для себя, а для них самих. Распространённая среди современных, чересчур "эмансипированных", женщин псевдо-"благородная" позиция - обещание мужчине, что женщина не будет "приковывать" его к себе новорождённым ребёнком, - полная чушь и эгоизм, потому что нормально "приковывает" обоих родителей к себе, самим фактом своего появления на свет, ребёнок, и нормально он не должен расти безотцовщиной.

Со стороны самцов подлейшая позиция: "Наше дело не рожать: сунул, вынул - и бежать"; не менее подло со стороны самок - поощрять этот безответственный настрой самцов. Ребёнок имеет право на полный комплект родителей, на нормальную супружескую любовь между ними, и на то, чтобы с самого начала жить собственной жизнью, а не быть игрушкой матери, "освободившей" себя от мужа и ребёнка - от отца, последнего же - от отцовства. Я сказал Олегу, что не раз встречал ребят - жертв подобной родительской безответственности - в лагерях, в том числе и в том лагере, куда уеду вечером. Собственно, наверное, в связи с этим и зашёл разговор: я уже настраивался на работу в лагере.

Проводница Вера не могла поверить, что я еду в командировку один. Испуганно переспрашивала, да точно ли меня встретят.

05.08.2007

Проспал почти всю дорогу. Очнулся за сорок минут до Волгограда, когда поезд тормозил в Сарепте (вот где, оказывается, разгромили Пугачёва), и довольно содержательно успел поговорить с попутчицей - Валентиной Андреевной. Она учительница начальных классов, у неё в Туапсе живёт дочка. Потряс её сообщением, что еду в командировку на свою опытно-экспериментальную площадку. (Спросила, кем работаю, вот я и "раскололся".)

На вокзале помогли выгрузиться из вагона, и сразу подошли встречающие - Ирина Сергеевна Маловичко с внуком Ильёй. (Ирина Сергеевна - крупный общественный деятель международного уровня, детский правозащитник, президент клуба ЮНЕСКО "Достоинство ребёнка". Занимается и проблемами молодых инвалидов, и проблемами несовершеннолетних правонарушителей. Она меня подружила и с "Созвездием талантов", ставшим с 2003 года моей опытно-экспериментальной площадкой.)

Доставая на квартире у Ирины Сергеевны самое необходимое, благодарно помянул Олежку, который это самое необходимое предусмотрительно уложил поближе - я сразу на всё наткнулся.

Беседовали с Ириной Сергеевной. Я опять завёл ту же пластинку, что и с Олегом в Туапсе - про родительскую ответственность, про женщин, "заводящих" (как собачонок, - сравнивают некоторые психологи) себе детей для себя, а не для самих детей, и немедленно после того, как убедятся в успешном зачатии, спроваживающих отцов куда подальше. Ирина Сергеевна поддержала моё резко отрицательное к этому отношение.

Проверил, как компьютер перенёс поезд. Хорошо, загружается нормально, но почему-то не держит системное время. Оно держится, лишь пока компьютер подключён к осветительной сети. Значит, придётся после каждого переезда поправлять системное время и дату. Главное, чтобы загружался и давал доступ к информации...

06.08.2007

Утром за мной приехал старый знакомый - Саша Лазарев на купленной им в марте за 65 000 рублей подержанной "Ладе". Задержка с выездом: не смогли дозвониться до кого-то, кого тоже надо было в лагерь отвезти. В конце концов получили из лагеря разрешение ехать без этого отключившего мобильник "нелегала".

В лагере меня ждала Белка - Ирина Владимировна Зубова, студентка психфака из Сарова, инвалид с детства (Детский Церебральный паралич средней тяжести). Училась вместе с Олегом в ШВЧ - Школе Взаимной Человечности Детского Ордена Милосердия. Ещё в прошлом году хотела попасть на Детские Творческие дачи вместе со мной, но не вышло, да и я не попал - пришлось билет сдавать. В этом году всё получилось. Она приехала на профильную смену "Детские Творческие Дачи" с первого дня, с 1 августа, а я вот только сегодня - из отпуска в командировку.

Нас с Белкой поселили в одной комнате в изоляторе, как и на мартовской сессии ШВЧ. Хорошо устроили, есть нормальный туалет, который я обозвал "Орлиным гнездом", потому что унитаз на каком-то постаменте, как на скале, а поза, в которой на энтой штуке сидят, составитель "Энциклопедии хулиганствующего ортодокса" Иосиф Раскин назвал "позой орла". А вот душ плохой (сводили туда вечером: капельница какая-то), ну, что есть, то есть... Купаться негде, "Серебряные пруды" (по которым так называется база) оказались гнилыми - зацвели. Зря я притащил купальные ботинки.

Приехал аккурат к запуску программ, в которых я участвую - к открытию ШСС (Школы Социального спасателя) и к первому Уроку Правды после неё. Белка передала пожелание президента "Созвездия Талантов", начальницы профильной смены "Детские Творческие Дачи" Ларисы Борисовны Камышевой-Сучилиной, чтобы в речи на открытии ШСС я прочитал какое-нибудь своё стихотворение. С ходу сымпровизировал, прочитал "ДОМ" (написано 17 января 1993 года).

Ни капли не веря в чудо,

Кому-то молюсь порой:

"Возьмите меня отсюда,

Возьмите меня домой".

"О господи, - всё вздыхаю,

Расстроенный и больной.

Прошусь, но куда - не знаю:

- Возьмите меня домой.

Где мне разрешат в счастливой

Компании - быть собой,

Где не было бы надрыва...

Возьмите меня домой.

И где бы не приставали

С моралью ко мне любой,

На свой бы лад не меняли...

Возьмите меня домой.

Где добрые греют взгляды,

Где каждому каждый - свой,

Где сразу на помощь рады...

Возьмите меня домой".

Имелось в виду, конечно, что дом в данный момент - это Детские Творческие Дачи, и вообще где дети, там я и дома. Старая погудка, не совсем, правда, соответствующая реальности прямо сейчас: с тех пор, как у меня дома появился Олежка, с ним вместе у меня дома появился и дом... Когда Олежка дома, не в отъезде - я тоже дома у себя дома.

Урок Правды - дуплетом, с седьмым и двенадцатым отрядами. Переводить вызвался мой самый юный мыслитель Максим Мещеряков - с этого года стажёр, как раз в седьмом отряде. А в двенадцатом его двоюродный брат Святослав, известный мне ещё по ДТД-2005.

На Уроке Правды сквозной темой стало, зачем люди обманывают, и всякий ли обман - действительно обман. Самый интересный вопрос задал десятилетний Ростислав - про одноклассницу, которая зачем-то всё время выдумывает небылицы и предлагает их вниманию других ребят. Я предположил, что девочка, может быть, просто играет. Рассказал, что сам всё детство фантазировал - так играл, - но в одиночку.

Малышей из двенадцатого отряда отправили в душ, а седьмой отряд долго не отпускал, я уже поблагодарил их за содержательную беседу и просто для отдыха - пока до ужина - поиграл на испанской губной гармошке (был в слуховых аппаратах, которые надел в начале Урока Правды, чтобы слышать себя и контролировать внятность речи). Ребята не хотели расходиться, слушали, хлопали...

Потом подходили девочки из других отрядов - Маша из третьего, скучающая по маме (первый раз в лагере, до этого ездила по санаториям, больны почки); Арина жаждала общаться, но не знала, о чём спросить, и задавала штампованные вопросы, как дела, как поживаю, сколько лет; одна девочка из первого отряда спросила, как я отношусь к любви между молодой девушкой и не очень молодым мужчиной.

От реакции на признание Маши, что она каждый день плачет, меня спасло то, что её позвали на ужин (я растерялся). А с девочкой из первого отряда разговор зашёл о страхе плохого - скандального - конца при самом безоблачном начале любви. Сказал, что был счастлив с названным сыном в начале нашей дружбы, и тоже с самого начала боялся скандального конца. Настрадался от таких концов раньше, с другими друзьями и родственниками. А на этот раз решил для себя так: всё, что имеет начало, должно иметь и конец; но чтобы хорошее начало не осквернить скандальным, недостойным концом, ни в коем случае никому не жаловаться на человека, с которым был счастлив в начале дружбы, как бы потом ни сложились отношения. Такими жалобами только сам себя опозоришь. Надо обязательно сохранить благодарную память о счастливом начале - когда счастье кончится. Спасибо за всё хорошее! Искреннее спасибо! Впрочем, наше с моим названным сыном счастье, возможно, только начинается, главное впереди - надеюсь, пока жив, пригодиться ему в студенческие годы...

После ужина Максим отвёл меня в душ, а Виталий - из душа.

Ночной разговор с Белкой о бесплодности "борьбы за правду". О нормальности здешней "звёздности". Я понял так, что Белка всех здешних посчитала "зазнайками" - это и есть "звёздная болезнь". Но я горячо заступился за "Созвездие Талантов": это союз ТВОРЧЕСКИХ (а не инвалидных, например) организаций подростков и молодёжи. В творчестве же все - лучшие, все - главные: в идеале таким должен быть коллективизм талантливых людей, творцов. А не культ слабых, которых пытаются подтянуть до сильных, и чтобы эти сильные не мозолили глаза, в то время как они не меньше слабых нуждаются во внимании, поддержке. "Лучшие - все", - это идеология творческих объединений, и иной быть не может, иначе не может быть творчества, в котором каждый должен раскрываться личностно в наибольшей полноте, глубине.

Системное время и дату в компьютере опять пришлось исправлять.

07.08.2007

Катя Иляхина, внучка Ирины Сергеевны Маловичко, приходила за гостинцем от бабушки. Немного побеседовали. В Волгограде она - пианистка (в музыкальной школе), а тут - актриса. 9 лет.

В тихий час приходила Маша из третьего отряда. Заигранная пластинка: хочу домой, не хочу огорчать и вводить в расход маму, не хочу подводить вожатых, девочки не уважают, говорят плохое за глаза, хочу домой, ещё целых двенадцать дней... Несколько раз повторил, что надо заставить себя чем-то увлечься, а не жевать обиды, возможно, что и мнимые. На самом деле ей просто надо ежедневно реветь на чьём-нибудь плече, чтобы её гладили по головке, жалели и подтверждали, какая она несчастненькая, достойная жалости. Белка говорит, что Маша давно уже сидит в печёнках у всего отряда, включая вожатых. Назвала Машу "большим нытиком". Я несколько раз повторил Маше, что могу посоветовать только одно - заставить себя чем-то увлечься, а не жевать обиды на лавочке. Глядишь, и несчастные двенадцать дней быстрее пройдут.

Амбулаторный приём после ужина.

Полина - вместе с Максимом была в "Лукоморье" самой юной из моих юных мыслителей. Хочет переходить в параллельный класс, потому что в нынешнем классе (А) ей завидуют девочки, и учитель "на их стороне" (её мама, Лариса Александровна - главный режиссёр театра юного зрителя, Полина тоже там занимается, это и есть вроде бы повод для зависти).

Никита из седьмого отряда (пятнадцать лет) учится в классе с математическим уклоном, но больше склоняется к гуманитарным дисциплинам. Хотел бы стать юристом. Но родители предпочли бы, чтобы - инженером. Я сказал, что жить - ему, работать - ему, поэтому на Бога, то бишь родителей, надейся, а сам не плошай. Кем бы ни работал, юридическое образование пригодится везде. Мальчик, правда, удивил меня вопросом, как связаны знания с логикой. Оказывается, знания для него - только то, что надо зазубривать. Я постарался развеять это заблуждение.

Марина считает свою жизнь несчастливой, потому что в шестилетнем возрасте ошпарилась, остались рубцы выше колен. А денег на пластическую операцию нет. Я сказал, что тот, кто её полюбит, возможно, с особым наслаждением будет целовать именно эти рубцы. И много есть увечий потяжелее, позаметнее, действительно мешающих жить. А она, как вырастет, может быть, сама заработает на пластическую операцию, или удачно замуж выйдет... Сейчас ей эти рубцы мешают только в речке купаться, а на нескромные вопросы можно и не обращать внимания.

Десятилетний Серёжа спросил, почему мальчик из его класса от всех бегает и огрызается. Я ответил, что, может быть, боится всех, не доверяет...

Десятилетний Илья полюбил девочку из своего отряда и спросил, что ему делать. Постараться стать хоть в чём-нибудь полезным этой девочке, чтобы общаться с ней побольше.

Двенадцатилетний Денис из Фролово, друг Максима по здешнему отряду, сразу сообщил, что он хорошо рисует, вернее, срисовывает. Умница, беседа получилась очень содержательной, весьма продвинутый пацан. Не высасывает из пальца вопросы, а просто поддерживает беседу - нечастое умение не только в этом возрасте, но и у взрослых. От этого мальчика потянуло родной энергетикой - родная душа, творец... Если общение продолжится, он, пожалуй, мог бы меня очаровать...

Никита спросил, почему народу недоступна правда, а если и доступна, он ничего не делает? А народ что, младенец? - задал я встречный риторический вопрос. Всё он знает, народ, но пока есть хоть малейшая возможность нормально жить, зарабатывать на жизнь, народ предпочитает свои повседневные дела гражданской войне из-за какой бы то ни было "правды".

Правда ли, что США развратили Россию? - Опять же, Россия не кисейная барышня, которую может развратить первый встречный вертопрах. И на уровне международных отношений рассуждать, кто кого развратил, попросту примитивно. Хотя, вообще-то, уничтожение бесплатного и специального - коррекционного, для инвалидов, - образования - похоже на развращение России...

Расскажите что-нибудь интересное из истории. Из какой? - из всемирной. Какой период вас интересует? - Вот, возник вопрос: какую ошибку за всю историю человечества я считаю самой главной? - Самомнение, - ответил не задумываясь. Пояснил: человечество мнит себя разумной формой жизни, а ведёт себя сплошь да рядом безумно. Это может привести к самоуничтожению. - А как это предотвратить? - Человечество не раз уже спохватывалось на краю пропасти. - А сейчас далеко до края? - Близко, судя по нарастанию экологической и других угроз. - А что нужно сделать, чтобы не сорваться с края? - Улыбаюсь: рекомендация Ёжика - тех, кто не хочет спохватываться на краю пропасти, взять в ежовые рукавицы. - Ёжик хочет всех поработить? - Нет, только взять за шкирку самых безответственных, принудить их соблюдать элементарную гигиену, например, не превращать пляжи в помойку.

Почему мужчины унижают женщин? - Встречный вопрос: а почему женщины унижают мужчин? И те, и другие понятия не имеют, что такое человеческое достоинство. Поэтому слишком агрессивны. Главное для многих - показать за чужой счёт, какие они умные. Вот и получается взаимное унижение. - Может ли это грозить человечеству самоуничтожением? - Да, среди других причин. Низкий уровень любой культуры этим грозит. В том числе, конечно, и низкий уровень культуры человеческих взаимоотношений.

Весь этот разговор вели со мной Максим и Никита, Максим по просьбе Никиты переводил дактильно. Сколько было слушателей и были ли - не знаю.

Как-то с лёгкостью осуществляется давняя мечта - вести с ребятами вот такие беседы. А раньше это фатально не получалось.

08.08.2007

Много беседовали с Белкой "за жизнь" - и после завтрака, и после отбоя. В частности, она хочет дополнить свой опыт работы с детьми-инвалидами опытом работы с обычными детьми. Я, конечно, поддерживаю, подчёркивая совместно-педагогическую сущность деятельности Детского ордена милосердия, которую (сущность) недопонимают, искажают, забывают довольно часто. Проблемы детей-инвалидов и относительно здоровых надо видеть в общем контексте, и я не случайно уже двадцать лет ни на ком особо не "специализируюсь", и мой личный галстук - зелёный, корчаковский, общедетский, и я Детская Вешалка общедетская, общероссийская, а не специально-инвалидная. Когда меня пытаются числить, относить, воспринимать главным образом по инвалидному и тем более только по "слепоглухому" ведомству, я считаю это по меньшей мере недоразумением, а то и сознательным игнорированием и сужением сути моей работы.

Белка отнесла Лоре (Ларисе Борисовне Камышевой-Сучилиной, начальнице смены) все документы, пока я лежал на колючках. Потом Лора принесла отмеченное, слава Богу вовремя и правильно, командировочное удостоверение (после неразберихи с отметкой командировки два года назад я особо беспокоился о том, чтобы поняли: у меня командировка не в лагерь, а в Волгоградское региональное общественное детское объединение (ВРОДО) "Созвездие Талантов", и отмечать удостоверение должны только в этом объединении, стоять на удостоверении должна только его печать. Конкретное же содержание работы - лагерь или, например, "гастроли" по детским организациям Волгограда и области, или участие в сентябрьском теплоходном фестивале - это уже наше с ВРОДО внутреннее дело, которое мою бухгалтерию не касается.)

Остальные документы - справку из отдела кадров, ИНН, ксерокопию паспорта, номер пенсионного страхового свидетельства, - забрали для оформления временного трудового договора с лагерем.

Лора заинтересовалась моими колючками: у неё, оказывается, тоже две межпозвонковые грыжи. Назвала себя "инвалидом педагогического труда". Я дал ей координаты своего лечащего врача, чтобы она могла договориться о приобретении колючек в больнице.

После ужина до отбоя - опять амбулаторный приём. Иным нечего было сказать, подходили просто попробовать писать по ладони, а другие пускали в свою жизнь... Десятилетний Илья из седьмого отряда, с чубчиком, торчащим надо лбом как намёк на крылышко (самолёт по имени Илюша...), подошёл с вопросом, как ему выразить свою любовь к бабушке, что сделать. Мама у него умерла, когда он был маленьким, об отце он ничего не сказал, живёт у бабушки, очень её любит. Я улыбнулся, посоветовал почаще бабушку обнимать, целовать и говорить, что он её очень-очень-очень любит - она каждый раз будет таять от удовольствия. Ну и конечно, по мере сил помогать ей по хозяйству. Мальчик посетовал на семилетнюю племянницу, не подчиняющуюся команде помыть тарелку. Переводил нам Максим, он в этом отряде стажёр, и он сразу вспомнил и свои аналогичные проблемы с младшим братом Святославом, горестно подытожив: "Когда же он подрастёт?!" Я засмеялся:

"Пока он подрастает, ты тоже подрастаешь, так что вздыхать тебе ещё долго".

У Илюши тут не только друзья, но и "враги" - вернее, один ровесник, который всё время лезет драться, а Илюша не умеет давать сдачи. Тут я их с Максимом мог утешить только стихотворением Вадима Шефнера, которое помню со студенческих лет:

Не заводи дурных приятелей,

Уж лучше заведи врага:

Он постоянней и внимательней,

Его направленность строга.

Он полон зоркости и ясности,

И вдруг ты обретаешь дар

В час непредвиденной опасности

Платить ударом за удар.

Но в жизни и такое видано:

Добром становится беда;

Порою к дружбе неожиданно

Приводит честная вражда.

Не бойся жизни, но внимательно

Свою дорогу огляди...

Не заводи дурных приятелей, -

Врага уж лучше заведи.

Из третьего отряда самый интересный пока знакомец - Тахир. Он из Кабардино-Балкарии, город Тырныа'уз (семьдесят километров от Нальчика), отец балкарец, мама русская. Тут у него во Фролове старший родной брат Русим, начальник здешней милиции, который и устроил его в этот лагерь. В этих горных мальчишках что-то особенное, для меня притягательное... Он спросил, зачем я здесь, смотрю, как живут в лагере дети?

"Я не начальник-ревизор", - ответил я. "Просто приехал дружить с вашим братом-подростком".

Наша с Белкой комната имеет отдельный выход на улицу, и на крылечке есть лавочка. Максим сказал, что хотел бы обсудить со мной личный вопрос, и мы на этой лавочке уединились. Мальчик впервые в лагере в качестве стажёра, и спрашивает, почему другие стажёры его всерьёз не принимают. В основном, пятнадцатилетние, есть вредные и среди шестнадцатилетних, а четырнадцатилетние, на год старше Максима, относятся к нему вполне нормально, претензий к ним у него нет. Но всё же чувствует он себя среди стажёров неуютно. Я развёл руками:

"Много есть любителей самоутверждаться за чужой счёт, тут уж ничего не поделаешь. Лучше просто не обращать на них внимания".

09.08.2007

Саша Лазарев сказал, что воду во всём лагере отключали по случаю штормового предупреждения. Резко похолодало. Болею - сплю при первой возможности...

Между одиннадцатью и двенадцатью провёл Урок Правды в шестом отряде. Привела меня туда и отвела обратно в изолятор внучка Ирины Сергеевны Маловичко, Катя Иляхина. Большой отряд, 34 человека, возраст - от восьми до двенадцати лет. На мой традиционный вопрос:

"Какой-такой правды вы от меня ждёте?" -

Ответили неожиданно:

"Истинной".

"А чем истинная правда отличается от неистинной?"

"Истинная полнее".

"Ну, вы молодцы! Ни один академик не определил бы так точно и просто разницу между истиной и правдой. Истина одна на всех, потому что полная, а правда неполная, и потому у каждого своя... Но, знаете ли, с этим не совсем ко мне. Любой поп, аббат, пастор, мулла, раввин, лама, шаман с радостью приобщил бы вас к истине своей религии. Каждый из них уверен, что уж его-то религия владеет истиной, а все прочие религии заблуждаются и сбивают людей с толку. А я не служитель культа и не столь самонадеян... Давайте ближе к делу - и к телу: ведь известно, что своя рубашка ближе к телу. Как вы ладите между собой? Какие любимые мозоли друг другу натираете?"

Мозоли тут же всплыли на поверхность: отношения между мальчиками и девочками. Девочки "достают" мальчиков, а те - девочек.

"Докуда достаёте? до носа или только до подбородка?"

"До подбородка!"

"И до носа!"

"И до юбок!" (Очевидно, кто-то из мальчишек.)

"И до штанов!" (Девочки не остались в долгу.)

"Ну, чтобы достать до юбок и штанов, это на корточки присесть надо..."

Рассказал им историю, уже описанную мною в "Водяной Землеройке", про дурацкую игру, когда мы в загорском детдоме одно время стаскивали друг с друга трико. В самых что ни на есть общественных местах - в классах, в коридорах. И вот мальчик с маленьким остатком зрения стащил трико со слепой девочки, и убежал, а та в долгу оставаться не хочет, ухватила первые попавшиеся штаны и давай дёргать вниз. Штаны оказались брюками на ремне, они резко рванулись из рук девочки, и рука директора детдома изумлённо вопросила: "Ты что?!" Девочка так и плюхнулась на пол...

Такое в обычной школе невозможно себе представить, поэтому сначала повисла тишина, - до ребят не сразу дошло, на чьи штаны посягнула слепая девочка. Потом раздался дружный хохот.

"Вам, конечно, знакомы такие фамилии - Маршак, Заходер. Вы мне напомнили их похожие стихи..."

И я, не помня наизусть, пересказал сперва Маршака - про первоклассников, которые во всю глотку призывают друг друга к тишине, а потом Заходера - про такое же похвальное рвение к порядку у собак среди ночи.

И каждый, главное, всерьёз

Других унять желает.

Не понимает он, Барбос,

Что сам он тоже лает.

Ребята немедленно увлеклись вопросом, к какой собачьей породе относятся мальчики и девочки из их отряда. Мальчики определили себя овчарками, но девочки поправили, что нет - просто бездомные; для девочек породу не подыскали - просто собаки, да и всё.

"Вы сейчас уже кинетесь в драку?"

"Кинемся!"

"А зачем? Какая собачья порода самая лучшая?"

"Водолаз!"

"Мне больше колли нравится - это няньки и проводники слепых..."

"А у Вас есть собака?"

"Я слишком много езжу, а за собаку надо отвечать, гулять каждый день. Не на кого оставлять".

"Я бы гулял..." - мечтательно вздохнул Андрей из Москвы.

"Тут же творческие детские дачи... Кто-нибудь из вас поёт?"

"Многие!"

"У меня предложение. Как начнёте лаяться между собой, - неважно, кому какие собачьи породы больше нравятся, в этом деле все хороши, все хуже, - пусть кто-нибудь запоёт, вместо того, чтобы лаять со всеми. Глядишь, и другие присоединятся. Когда перебранка начинается, лучше не продолжать до драки, а отвлечься на что-нибудь, хоть на пение... Я вот похоже народ в метро и на вокзалах разгоняю. Чтобы не спотыкаться о них, и трость не ломали. Раньше свистел в спортивный свисток, но это раздражает в первую очередь моего же сопровождающего. Так я стал читать детские стихи "Птичий двор", где как раз подходящая строчка: "Га-га-га! Кудах-тах-тах!" Необычное поведение привлекает людей, и они расступаются, а мне того и надо".

Стихи Тувима я ребятам рассказал полностью:

Утка курице сказала:

"Вы яиц несёте мало.

Все индюшки говорят,

Что на праздник вас съедят".

"Косолапка! Дармоедка!" -

Раскудахталась наседка.

"Гусь сказал, что вы не утка,

Что у вас катар желудка,

Что ваш селезень дурак -

Только знает: кряк да кряк!"

"Кряк1" - послышалось в канаве.

"Гусь бранить меня не вправе,

И за это начинён

Будет яблоками он.

Я до гуся доберусь!"

"О-го-го!" - ответил гусь.

"Ах, скандал, скандал, скандал", -

Сам индюк забормотал,

Растолкал гусят вокруг

И гусыню клюнул вдруг...

Прибежал на крик петух,

Полетел из утки пух.

И послышалось в кустах:

"Га-га-га! Кудах-тах-тах!"

Эту драку до сих пор

Вспоминает птичий двор.

В дальнейшей беседе я настойчиво твердил, что чем ругаться, лучше спустить энергию в мирных целях - например, на пение.

Разговор удался. Под конец Катя Иляхина вдруг начала плакать - жалеть меня. Я запротестовал:

"Жизнь мою, конечно, лёгкой не назовёшь, но она удалась, как мало у кого и здоровых. Вы лучше себя пожалейте, когда между собой лаетесь".

Сконфуженное молчание. Вожатый Олег подвёл черту:

"Вот уж правда, так уж правда! Так режет глаза, что даже до слёз!"

"Как от злого лука?" - съязвил я.

Под конец сыграл им на губной гармошке вальс из тех, которые помню с детства, и ребята подарили мне поделку - цветок в горшочке из баночки из-под йогурта. Хрупкая штука, не довезём до Москвы...

На обед меня водил Максим, и застрял потом в моей комнате на весь тихий час. Рассказывал про свои "научные работы" - про Сталинградскую битву (юбилей, 65 лет), и путеводитель по литературному Волгограду. Вот какой шустрый у меня юный мыслитель. Про Сталинградскую битву публикации в газетах "Победа" и "Красная Звезда". Меня особенно заинтересовало, сообщили ли газеты своим читателям возраст автора. Нет, деликатно скрыли. А путеводитель послали куда-то, в том числе в Москву, но пока глухо, никакой реакции.

После ужина снова подходил Илюша из седьмого отряда. Обошёлся без переводчиков - сам чертил у меня по ладони. Мама у него погибла в автокатастрофе. Какие-то изуверы сказали мальчику, что это Боженька его за грехи наказал. Я не скрыл своего возмущения. Мальчик очень скучает по погибшей маме. Я сказал, что тоже скучаю по своей, которой нет уже одиннадцатый год. Но ничего не поделаешь - оттуда не дозовёшься... Илюша любит свою бабушку, значит, надо жить для неё. А у меня студент, названный сын, которого мне жалко тут одного бросить. В общем, пока живы, надо жить друг для друга, для живых. Обнял мальчика, прижал его голову к груди, понянчил... Что тут скажешь, при таком-то горе...

Вскоре Саша Лазарев забрал меня в "штаб" для встречи со студентами-практикантами. Все третьекурсники, на практике первый раз. Задание - описание жизни отряда, анализ, что можно, чего нельзя изменить... Ведение дневников...

По словам Белки, студенты в большинстве спали, активно участвовали в беседе трое. Ну и ладно, я бы тоже заснул после целого дня суматохи. Кто активничал - получил, что хотел, а прочим - приятных снов...

Разговор свёлся к тому, что не надо требовать ничего невозможного ни от себя, ни от ребят. Специалисты из практикантов ещё зачаточные, а ребятам нужно, как они сами правильно заметили, прежде всего внимание и понимание. Вот это и надо постараться им давать. Видеть в детях детей, а не живое приложение к разным там психологическим премудростям. Смена длится три недели, за такой срок никого не перевоспитаешь, только надорвёшься зря, ну и не надо ставить перед собой подобную сверхзадачу. Хотите, чтобы ребята вас уважали? Для начала научитесь уважать их сами. Не стесняйтесь иногда и прикрикнуть, приструнить, как расшалившихся младших братишек-сестрёнок. Ребята в этом нуждаются, иначе пробуют выяснить пределы вседозволенности, и тогда и начинается - ничего не хочу, ничего неинтересно, хочу и буду шататься по лагерю без дела. Не надо создавать слишком широкое поле выбора, иногда лучше предложить что-то сделать таким уверенным тоном, который не допускает ни капли сомнения, что предложение будет принято и исполнено.

Люба из второго отряда предпочла свои вопросы задавать мне прямо в ладонь. В частности, спросила, что делать, если не ладят с вожатым? Постараться поладить, а не получается - обратиться к Ларисе Борисовне. В её власти и поставить кого надо на место, и перевести на другой отряд, и вообще выдворить из лагеря, если случай вовсе уж безнадёжный.

Предложил подходить и беседовать по горящим проблемам индивидуально.

10.08.2007

Последний шанс - и робкая улыбка

Надежды: поживём ещё чуть-чуть.

А ежели последняя ошибка -

Ну, стало быть, оборван скорбный путь.

Безрадостно слежу за копошеньем,

За мельтешеньем детворы вокруг,

Заранее отравленный прозреньем,

Что счастья нет, - есть безысходность мук.

В парадигме (с позиций) "Последнего Шанса" и "Последней Ошибки" я стал осмысливать свою жизнь сразу после смерти сестры 7 октября 2006 года.

Здоровье моё на тот момент уже было подорвано, поэтому я не мог выжить один. Держался ещё на какой-то инерции, которой хватило месяца на полтора. Потом рухнул - обострение межпозвонковых грыж скрутило так, что я даже не мог усидеть за компьютером.

Надо было решать, как - с кем - выкручиваться остаток дней.

Планируя оставшуюся жизнь, я не рассчитывал на то, что можно будет радикально изменить, исправить, переделать, скорректировать эти планы. Нет, пришла пора последних, окончательных решений. Либо я получу последний шанс активной, творческой жизни, - либо совершу последнюю в жизни ошибку, после которой останется только одна перспектива - колумбарий. Ну, поскольку сестры нет уже одиннадцатый месяц, а я всё ещё жив и даже в командировке к детям, - мне удалось выиграть последний шанс. Каждый лишний месяц активной творческой жизни для меня сейчас - подарок судьбы... Ведь перспектива прозябания по-прежнему неприемлема. (Прозябать - значит существовать ради существования, быть, чтобы быть. Без всякого смысла. Я всегда считал, что лучше смерть.)

Я сделал ставку на названного сына - к моменту смерти сестры самого близкого, родного мне человека. Сейчас уже всё решающее позади, в текущем месяце заканчивается период, который я назвал "периодом подготовки к жизни". Мальчик прописан у меня бессрочно и безвозмездно, с 1 сентября продолжит учёбу в московском вузе, на какое-то время закончатся бесконечные разъезды - его и мои, - и начнётся жизнь, то есть обозначатся берега нашего совместного житья-бытья. До сих пор всё носило на себе налёт временности, неуверенности в ближайшем будущем... В сентябре можно будет заглянуть в это самое будущее хотя бы на год - два.

Все эти месяцы я в трудном диалоге с мамой. Она не то что осуждает меня, а просто не может принять жёсткости моих решений, понимая вместе с тем, что этим решениям нет альтернативы. "Я всё понимаю, но...", - как она и при жизни говаривала не раз...

Да, она всё понимала и понимает. Она была единственной из всей моей кровной родни, для кого имел значение я сам со всем моим творчеством, а не только в качестве глубокого инвалида - объекта для минимального ухода. Она понимала, принимала и высоко ценила, до последнего вздоха поддерживала главное во мне. Насколько бы всё было проще, если бы она родила только меня... Но она не только моя мама, хотя моя - в наибольшей степени, и не может не беспокоиться о судьбе других своих детей. Вот только я не могу больше нести бремя её материнской ответственности - мне это окончательно не по силам. Если бы брат мог встречно, взаимно, отвечать за меня - за мой быт, мои передвижения, как он делал это при покойной сестре, - мы бы ещё как-то смогли выкрутиться. А так - я и себя-то вот-вот выроню...

Я благодаря моему мальчику продолжаю существовать в качестве творца, а он продолжает расти в качестве творца - в том числе благодаря мне. Имею в виду не то, что он один обо мне заботится, один мне помогает - вовсе нет. Просто все эти пять лет, как он пришёл в мою жизнь, именно мысль о нём удерживала и удерживает меня: хочется дождаться, пока он станет вполне самостоятельным... Это - последний долг любви, который я ещё рискую на себя брать.

Из "Достоинства в склепе", раздел девятый:

ПОСЛЕДНИЙ ШАНС

Личность, утратившая самоё себя, - это индивид, утративший все ЛИЧНОСТНЫЕ, то есть социально-человеческие связи с другими индивидами, это "ансамбль", все связи между участниками коего прерваны и торчат во все стороны, как болезненно кровоточащие обрывки.

Э.В.Ильенков. Что же такое личность?

Всё обрублено, всё подорвано...

Лишь одна, уцелевшая чудом,

Дружбы ниточка не оборвана

Катаклизмом неверья людям.

Да и та под угрозой жуткою.

Некто рядом, живущий криво,

Каждой пользуется минуткою,

Добиваясь её обрыва.

Стой! Подумай! Всё просто вычеркнуть,

Ядовитой поверив сплетне.

Друг последний - и шанс последний

Человеком остаться, личностью!

29 - 30 января 1980

В книге к этим стихам добавлен прозаический комментарий:

"Можно ли быть самому себе таким последним другом? При серьёзном к себе отношении. Но серьёзно к себе относиться - не значит ли постоянно работать для людей, особенно в сфере духовной культуры? Разве общение с авторами произведений искусства и науки, общение в процессе творческого освоения этих произведений, не более личностно, чем прямые контакты со случайными знакомыми и даже иными друзьями?"

Из всех кровных родственников шанс личностного выживания предоставляла мне только мама. Всё остальное - что не мама, - заслуга моих родственников по душе и по духу, ну и моя, конечно, поскольку без моих усилий пропали бы даром усилия всех остальных, в том числе мамины. Но и мои усилия без остальных, прежде всего маминых, тоже были бы напрасны, да их бы и не было. Я, как личность - результат усилий огромного количества людей, и не потому, что "существо для эксперимента" (из-за слепоглухоты), а потому, что вообще любая личность может состояться лишь как результат развивающих усилий - своих собственных и других личностей. Но я - особо "дорогостоящий": в меня больше вложено, может быть, и из-за необходимости преодолевать последствия слепоглухоты...

(Кое-кто и рад бы поработить - а тем самым убить - меня личностно, однако шанс личностного выживания, предоставленный мне мамой, душевными и духовными родственниками, полностью использованный мною самим, отнять уже было невозможно, как ни ловчили, ни морочили мне голову "кое-кто"...)

Ладно, пора бы перестать чесаться. Тема эта всё ещё зудит, хотя решения не только приняты, но и практически полностью реализованы, окончательный выбор сделан, и сделан правильно, поскольку я всё ещё жив и, главное, работаю. Я еду в выбранном поезде, и до сих пор крушения, тьфу-тьфу, чтоб не сглазить, не произошло; все прочие поезда, на которые я теоретически мог сесть после смерти сестры, один за другим ушли из возможности в небытие, растворились в полной уже неосуществимости. Едем дальше...

Перед ужином был Урок Правды в третьем отряде. Не столь удачный, как в шестом, несколько занудный. Опять всплыла проблема взаимоотношений мальчиков и девочек. Мне, увы, не удалось обсудить её так же весело и непринуждённо, как у "шестёрок". Во мне жили эти последние безрадостные стихи, и что я мог порекомендовать ребятам, чувствующим только себя, уверенным, что весь мир существует для каждого из них?.. Что я мог противопоставить этому, по выражению академика Алексея Александровича Бодалёва, "центропупству"? Моя собственная подавленность необходимостью настаивать на уже сделанном беспощадном выборе была слишком близко, и я честно сказал ребятам, что всё равно они друг друга и себя не переделают, какими приехали в лагерь, такими и уедут, и остаётся только по возможности безболезненно приспосабливаться к этой данности. На вопрос, удаётся ли мне самому со всеми ладить и насколько легко, я опять же честно ответил, что не удаётся.

Вообще ребята иногда задают совершенно странные вопросы. Например, участвовал ли я в Великой отечественной войне. Каким чудом, если война кончилась шестьдесят два года назад, а мне только пятьдесят четыре?.. Или, учился ли я в Суворовском училище? Что мне там было делать, если я ослеп в три года, а оглох в девять? Да уж, мать-твою-матикой ребята себя не утруждают. Похоже, для огромного большинства из них важнее спросить, то есть попис'ать у меня по ладони, а про чо - всё равно... И свято верят, что мне и в самом деле двенадцать лет, хотя на вопрос, что такое психологический возраст, отвечают правильно - тут на каждом отряде свой психолог-практикант, есть кому и, видимо, предостаточно поводов объяснить разницу.

Урок Правды по дружному требованию ребят перешёл в амбулаторный приём на лавочке возле корпуса третьего отряда. Опять подошла Маша, которая "хочу домой", но на сей раз не жаловалась, и мы продолжили общение с того места, на котором остановились при последней встрече. Она тогда попросила научить её "немому языку", то есть дактильному алфавиту, но я сказал, что в другой раз - устал уже очень, - а теперь сам предложил поучиться. Одновременно вприглядку учились и другие. Перед ужином одна шустрая девочка, если правильно запомнил, Карина, уже вполне сносно дактилировала.

После ужина было какое-то общелагерное КТД (Коллективное Творческое Дело), так что амбулаторный приём не продолжился, зато я весь вечер проговорил с Максимом. Я лежал, он сидел на краю кровати, и мы дружно вспоминали эпизоды из "Мастера и Маргариты" Булгакова. Замечательный мальчик, очень начитанный для своих тринадцати лет, на очереди у него "Доктор Живаго" Пастернака, которого я ещё не набрался духу прочитать... С мамой, вроде, живёт душа в душу, без всяких "непоняток" (чудесное словечко из лексикона моего названного сына). Значит, где-то кто-то всё-таки живёт нормальной человеческой жизнью, себе и другим на радость. Значит, так всё-таки бывает... Максим пожаловался на своего "диванного" кота:

"Соломошка сломал мотоцикл, который я долго собирал".

Оказывается, эта многосторонняя личность (Максим, а не его кот Соломон) увлекается ещё и моделированием. На специальной полке у Максима стоят собранные им модели, и одну из них пушистый разбойник сломал, запрыгнув на эту полку.

Как было бы хорошо, если бы ни у кого из нас не было других поводов для жалоб, кроме проказ наших пушистых любимцев...

Между стажёрами установлено дежурство - расписано, в какой день кому из них сопровождать меня в столовую и на лавочку. Максим пользуется каждой возможностью подбежать ко мне, а тут оказалось, что он как раз и дежурный. Совпало должное с желаемым...

11.08.2007

Болел. Пекл'о (и п'екло) внутри - весь живот и до самой глотки. Очевидно, сахар взбесился. Даже попросил принести обед в изолятор. После обеда попросил измерить давление - что и требовалось доказать: 150 на 90.

Утром - тревожный сон: какая-то комната, заставленная койками, - не то больничная палата, не то спальня в интернате. На одной из этих коек умирает и воскресает мама. Был даже момент, когда она умерла прямо у меня на груди: я лежал, она сидела на краю кровати, и вдруг повалилась на меня и стала холодеть. Еле я из-под неё выбрался. Пристроил труп на койке, головой к стене, ногами к проходу, а через несколько минут его на койке не обнаружил: мама воскресла и бродила по комнате, а потом умерла на другой койке, и опять воскресла... Про покойную сестру при этом я знал, что они с братом отлучились в магазин за продуктами; ещё я ждал прихода моего друга, инженера-компьютерщика Володи Богуславского - он что-то взялся чинить, да не оказалось нужных то ли винтиков, то ли болтиков, и он отправился за ними. В общем, мы с умирающей и воскресающей мамой были вдвоём, однако незримо присутствовали ещё трое, среди них ещё одна покойница, хлопотавшая по хозяйству и не думавшая умирать/воскресать.

Не припомню, чтобы мама снилась мне после смерти столь беспокойной. Даже подумал, не попросить ли позвонить в новую семью брата, куда он ушёл, когда решил жениться. Но одёрнул себя: что бы ни было, я отсюда ничего сделать не смогу, только добавлю себе и другим нервотрёпки. А шансов узнать, что всё нормально и паника ложная, практически нет: брат с сестрой и живой маме всегда беспощадно находили, на что пожаловаться, не интересуясь её собственным состоянием. И если я вздумаю звонить, то скорее всего, что бы там ни было на самом деле, спровоцирую жалобы - хотя бы придуманные. Брат всегда был мастером по части остросюжетных баек... Так что ну его, через неделю в Москве появятся Ольга Валерьевна с Олегом, и он не замедлит достать по телефону Ольгу Валерьевну, всегда терпеливо его выслушивающую... А мне по возвращении из командировки будет представлен, как всегда, сжатый доклад.

В общем, я подавил в душе беспокойство, полежал два часа на аппликаторах, и к шести вечера был готов приступить, как и планировалось, к амбулаторному приёму.

До ужина приём проходил на лавочке у корпуса второго отряда, а после ужина - возле зала, где проходила (по выражению Максимчика) "мозгобойка", то бишь, по выражению Тамары Ивановны Кузнецовой из Екатеринбурга, "дискотряска", то бишь - по официальному названию - дискотека. Кто хотел - танцевал, а кто хотел - мог подойти ко мне.

"Дежурил" у меня Антон - стажёр из первого отряда. Семнадцать лет, а рост - 193 сантиметра. Хороший, добрый мальчик, охотно рассказывал мне про свою семью, про отца - бывшего военного, кроме всего прочего попавшего и в Чечню. В прошлом году у него умер дедушка, и бабушка никак после этого в себя не придёт, внуки к ней предельно внимательны, но ей всё хуже и хуже. Что бы ещё для неё сделать? Я не сразу нашёлся, а потом сказал, что надо не только ей помогать, но и просить помощи у неё самой, чтобы она себя нужной почувствовала. Тогда больше шансов, что она найдёт в себе душевные силы попрощаться с погибшим мужем (он разбился в автокатастрофе).

Был родительский день, к Максиму тоже приезжала мама, Ольга Павловна, и по его просьбе привезла его имя. Я никак не мог понять, что имеется в виду - неужели у него имя ездит в обозе, а сам он как-то обходится? Оказалось, в каком-то музее он написал своё имя и фамилию по Брайлю и сохранил бумажку. И всё бы хорошо, но перепутал, как многие - надо по Брайлю писать справа налево, точки продавливаются вниз, тогда, перевернув бумажку, можно читать нормально, слева направо; а мой эрудит написал слева направо, и мне пришлось читать наоборот. Тогда только понял его замысел, наоборот всё было правильно...

Илюша после ужина подходил просто за лаской. Попросил ему сыграть на губной гармошке. Я сыграл вальс "Тоска" - как раз по нашему с ним настроению. Но как называется вальс, умолчал. Достаточно самой музыки (моя мама очень любила этот вальс).

Никита из седьмого отряда подошёл попрощаться - с чьими-то родителями уезжал в Волгоград, чтобы участвовать в каком-то фестивале, кажется, в Самаре. На прощанье задал очень интересный вопрос:

"Если человек выделяется из толпы, это значит, что он творческая личность?"

Поклон вам, великие индивидуалисты - Байрон, Гёте, Пушкин, Лермонтов! Кто там ещё противопоставлял Творца Толпе? Не Библия ли та печка, от которой следует плясать? Пророки - и их гонительница Толпа... Ну и как теперь прикажете вправлять в мозгах мальчика этот исторический вывих?

"О какой толпе речь?" - осторожно спросил я. "Например, я вынужден выделяться из толпы в метро, на вокзале. Но творчество моё тут ни при чём. Просто надо обратить на себя внимание, чтобы с ног не сбили, а то и помогли бы..."

"Дети, вожатые..." - указал на "толпу" Никита.

"Нет!" - собрался я с мыслями. "Творчество тут ни при чём! Наоборот, настоящее творчество предполагает уединение, а не выпендрёж".

Мальчик растерялся - надеялся-то, надо полагать, на авторитетную поддержку расхожего зазнайства.

"А вот Вы пишете стихи..."

"Да, и есть люди, которым они нравятся, нужны. Но это выделяются мои стихи среди других стихов, а не я. Мне для работы над стихами нужно уединиться, подальше спрятаться. Часто они рождаются по ночам, когда меньше мешающих".

Ну, слава Богу, посеял в юную душу сомнение в ценности творческого зазнайства. Как и во всех других областях человеческой деятельности, надо просто работать, делать своё дело как можно лучше, а не суетиться, как бы это "выделиться из толпы". Противопоставление возникло не от хорошей жизни: до сравнительно недавнего исторического времени - века так до девятнадцатого, - творцы насчитывались единицами, и они не могли не страдать, чувствуя себя "белыми воронами" среди тёмных, невежественных масс. И величайшие поэты и мыслители на это сетовали, хотя, конечно, и гордились этим. Но сетовали и страдали, думаю, больше, чем гордились. Мне как-то передали слова Пушкина: "Чёрт меня нагадал родиться в России с душою и талантом!" Такие проклятия вырывались в течение веков у многих.

По мере резкого ускорения культурного, научного, технического прогресса творческих людей становится всё больше, в течение двадцатого века они фактически превратились просто в квалифицированную рабочую силу. Появились профсоюзы - изобретателей и рационализаторов, композиторов, артистов, журналистов, писателей. Психологов, наконец. Добравшись летом 1998 года до компакт-дисков типа "Библиотека в кармане", я испытал настоящий шок, жестокий удар по самолюбию, обнаружив, сколько же их - пишущих. Такое впечатление, что пишут чуть ли не все - читать некому. "Чукча не читателя, чукча писателя". А я ведь тоже мечтал о бессмертии своих стихов (особенно - стихов). Не хлопоча при этом об их публикации... Просили в редакции журнала глухих "В едином строю" - давал ворох, предоставляя самим редакторам выбрать. Когда появился мой личный сайт, попросил там разместить чуть ли не полное собрание стихотворений под общим заголовком "Достоинство в склепе", стал регулярно обновлять, по мере накопления новых. Хочу, конечно, бумажное издание, желательно за гонорар - деньги всегда нужны. А так - кому интересно, не сам, за неимением выхода в интернет, так через знакомых, всегда может добраться до моих скорбных трудов.

В общем, нет больше творцов, горделиво противостоящих толпе; есть - толпа творцов, чьим творениям сложно выделиться из общей массы.

Нечего задирать нос. Пиши для себя, для друзей, для коллег - и не уподобляйся мухе из басни Крылова, которая дулась, дулась, чтобы уподобиться волу в размерах, да так и лопнула с натуги... И я всё-таки предпочёл бы, чтобы мои работы завоёвывали читательскую аудиторию прежде всего своим качеством, своей нужностью читателю, а не благодаря назойливой рекламе, "раскрутке". Хочется действительно заниматься творчеством, делом, а не суетой - саморекламой.

Бессмертия нет. Не только абсолютного, но и относительного, не только физического - телесного, но и творческого - духовного. Борис Михайлович Бим-Бад когда-то сказал мне, что забвения не избежит не только каждый из нас, но и человечество в целом. Потом я много раз встречал эту мысль в других формулировках, особенно про следы человечества, которые со временем неизбежно сотрутся... Вечность есть вечность. Вечен и бесконечен атрибут мышления, но не его модусы - отдельные мыслящие тела и целые расы таких тел.

И, кстати, одиннадцатилетний Игорёк из четвёртого отряда ошарашил меня вопросом:

"Долго ли проживёт человечество?"

"Будет и дальше безумствовать - вряд ли", - ответил я. "А научится быть разумным - проживёт подольше, конечно... Кстати, от тебя тоже зависит. Насколько сам разумно сможешь прожить, настолько и человечеству жизни прибавишь".

Ай да малыш. Уставился на меня во все глаза, сидел на скамейке боком, готовый удрать, если встретит насмешку. Ведь чаще всего такие вопросы встречают идиотским смехом...

Будем адресоваться к своим современникам, а что из наших скорбных трудов потомки возьмут с собой в дорогу - потомкам и предоставим решать. Им виднее. И недостойно вопить: "Меня, меня возьмите! Именно без меня не обойдётесь!" Лежи себе, старый хрыч, в могиле, полёживай - без тебя разберутся живые, чьё наследство им нужнее. Не выделишься, как ни суетись, - выделят без тебя. А ты знай доказывай, что ещё не покойник, продолжением творчества...

Тётя с натруженными, мозолистыми руками, работница лагеря, пожелала узнать, верую ли я в Бога.

"Вы верующий?"

"Да". (Александр Мень считает, что неверующих людей практически нет, каждый во что-нибудь да верит; а те, кого мы привыкли называть верующими - не просто верующие, а религиозные, ибо веруют именно в Бога, а не во что-нибудь; тётя, очевидно, не в курсе этих тонкостей, чем очень помогла мне от неё отвязаться, спросив не о том, верую ли в Бога, а о том, верующий ли я вообще.)

"Бог есть?"

"Спросите у своего священника, ему виднее".

"Я верую в Бога".

"Так зачем меня спрашиваете? И сами всё для себя знаете".

"Вы крещённый?"

"Да" (крестили в младенчестве).

"Где выход из деревни?"

"Не знаю".

13.08.2007

Вчера сидел возле корпуса второго отряда. Амбулаторный приём шёл вяло, ничего особенно запоминающегося. В основном, девчонки с комплиментами ("какой Вы интересный, замечательный...") и "любовью" (что такое любовь и как любить). Заели комары, и я скоро запросился оттуда в изолятор.

Диме Дорошенко было поручено мне переводить на педсовете у вожатых, и он, не зная времени педсовета, заявился рановато. Стали беседовать за жизнь. Вдруг я встревоженно метнулся руками к выключенному компьютеру - так и есть, Дима только что убрал руку, и на пакете, которым я накрываю дисплей от пыли, осталось тёплое место. Как раз там, где компьютер подключается к сети. Нашёл же, где облокачиваться!.. Оправдывался, что принял компьютер за прикрытые пакетом тарелки. (А почему тогда мгновенно убрал руку, едва я метнулся руками к компьютеру? Врал, никаких сомнений.) Всё обошлось, разъём прочный, но я рассердился.

Педсовет прошёл плохо, очень вяло, Димка переводил неразборчиво, откровенно спал, спящие вожатые представлялись мне попросту одной огромной медузой. Фронт держала в основном Катя из штаба, заместитель Лоры. Не понимаю, зачем вообще было всё это затевать - самим мучиться и меня мучить явной ненужностью процедуры. Не столько три вопроса Суворову, сколько тридцать три вопроса от Суворова... Надо было без церемоний прогнать сонного Димку и позвать Белку - может, вдвоём мы их сумели бы расшевелить. На встрече со стажёрами, если опять наметится нечто медузообразное, так и сделаю - позову на помощь Белку. Она уже сегодня предлагала заменить в плане встречи со стажёрами Сеидова, почти забывшего алфавит, на "кого-нибудь другого", но я сказал, что не хочу обижать его такой демонстрацией, дадим шанс, но постараемся не позволить провалить всё мероприятие.

Настроение, а с ним и самочувствие, у меня окончательно рухнуло. Сегодня давление было 160 на 90. Спал весь день, в столовую не ходил, ед'у носили в изолятор. Когда вставал поесть и в туалет, ощущение такое, что малейшее резкое движение может привести к обострению грыж или созданию новой грыжи. Ноги без спросу подгибаются... Ну, обошлось, отлежался, но угроза обострения чувствуется. Сам как медуза.

14.08.2007

С утра опять недомогал, снова приносили обед в изолятор, но давление мерить не просил. Принимал капотен от давления, спазган от головной боли, и к вечеру недомогание наконец отпустило, смог "явиться народу".

Сидели у корпуса девятого отряда, который составили ребята из областного хореографического коллектива "Улыбка". (Там-то и вожатствует Димка.) Они стеснялись ко мне подходить, Белка пыталась их агитировать, но я сказал - пускай приглядываются. Созреют - подойдут. Зато подходили вожатые и стажёры - из десятого, одиннадцатого, двенадцатого отрядов. Сквозь не совсем ушедшее недомогание я в их именах запутался...

Вожатая из одиннадцатого отряда посетовала на проблему "панибратства", поставленную перед ней её восемнадцатилетней напарницей. Та позволяет ребятам обращаться с собой запанибрата, даже ходит с ними курить, эти отношения ребята переносят и на старшую вожатую (которой двадцать три года), и она не знает, как поставить их на место, восстановить дистанцию. Сочувствую - тоже страдаю от фамильярности некоторых, и получается только встречаться как можно реже, но в условиях лагеря этого не посоветуешь... Предложил в случаях панибратства подчёркнутую ледяную вежливость. Нарочито тихим голосом, по имени-отчеству и на "Вы". Можно обратиться за поддержкой к тренерам (это отряд спортсменов, и, в отличие от предыдущих моих смен, отношения с ними у вожатой хорошие), можно обсудить вопрос о панибратстве и на свечке. А не хочешь портить отношения - потерпи недельку, до конца смены, потом, в сентябре, проблему можно и нужно будет обсудить при подведении итогов смены в Волгограде. В том числе о совместном курении младшей вожатой с ребятами. По-моему, совершенно недопустимая вещь.

Стажёрский педсовет прошёл хорошо, сердечно, ребята задавали много вопросов, Максим (которым всё-таки правильно заменили Сеидова) хорошо переводил. Спрашивали, как быть с восьмилетним ребёнком, скандально отвергающим все предложения. Все способы, мол, перепробованы. Я ответил, что, наверное, один способ всё же остался - на некоторое время оставить мальчишку в покое. А потом как ни в чём не бывало предложить ему то же самое. Или другое, если этот поезд уже ушёл. Кто-то высосал из пальца совсем уже странный вопрос: если ребёнок на что-то мудро реагирует - это его собственная мудрость, или родительская? Я удивился: какая разница? Главное, реакция мудрая. Девочка так и не смогла привести пример детской мудрости, хотя сказала, что примеров масса. Я сам привёл пример, хоть и не мудрости, но всё же реакции, заставляющей задуматься: она собственная или родительская? Дело в том, что Максим, когда мой ответ заставляет задуматься, ставит у меня на ладони многоточие. Я общался с его мамой, и она обозначала свою задумчивость точно так же. Так кто у кого сдул? Максим настаивает на полной своей самостоятельности в этом случае, говорит, что был в шоке, когда узнал, что мама делает точно так же.

Я постарался не затягивать педсовет. Когда пауза после очередного вопроса затянулась, спросил, не устали ли ребята. Они заверили меня, что - нет, но тут же сказали: мозгобойка кончается, скоро свечки, надо закругляться.

После всех задержалась одна стажёрка с проблемой, чем она может помочь разводящейся старшей сестре, у которой пятилетняя дочка. Ну, наверное, почаще заходить, предлагать какую-то помощь, играть с племянницей, - ответил я.

"А если забирать племянницу?"

"Ну, это с разрешения матери. Если та решит, что так будет лучше, можно иногда и забирать".

"А не будет это для девочки травмой?"

"Почему, если вы и раньше брали её в гости..."

15.08.2007

В пятом отряде ребята с места в карьер заявили, что они не слышат своих вожатых.

"А вожатые тоже вас не слышат?"

"Иногда".

Покувыркавшись немного с этой взаимной глухотой, решили, что всем, особенно ребятам, просто не хватает терпения друг друга выслушать.

Мне уже поднадоело, что каждый раз моему вниманию предлагается какая-нибудь подобная "непонятка", и я предложил расширить репертуар, поговорить на любую тему, коль скоро с причиной взаимной глухоты вроде разобрались, сделали практические выводы, и остаётся только претворить их в жизнь.

Другие темы нашлись, хотя и не без пробуксовок. Заполняли анкету: сколько мне лет, где и кем работаю, какие провожу исследования, какие цели в жизни, где родился... По поводу своей географической родины я рассказал ребятам давно сочинённую сказочку о том, что прислан в сей мир с определённой миссией.

Я родился в предгорьях Тянь-Шаня, в столице Кыргызстана Фрунзе (ныне Бишкек). Какой-то профессор в Алма-Ате высказал маме предположение, что причина моей слепоты, которая наступила в три года - полиомиелит (детский паралич), поразивший меня во сне, и если это так, то через несколько лет должна наступить и глухота. Поскольку предсказание сбылось, мама в диагноз этого профессора свято верила до самой смерти.

Действительно, помню, как в раннем детстве оцепенел однажды ночью, и оцепенение не прошло и к утру. Только к полудню потихоньку разб'егался.

Фантазия моя заключается в том, что в эту ночь тот мальчик, которого поразил полиомиелит, умирал. И поскольку дело было безнадёжное, некие инопланетяне с ближайшей базы в неприступных горах подменили нежизнеспособную сущность умирающего тела на другую, с миссией напомнить людям о нравственных ценностях и о том, что они всё же должны быть разумными, а не безумными существами. Человечеству такие вещи на протяжении тысячелетий напоминали много раз, оно уже к этой проповеди основательно оглохло, и потому условием выполнения моей миссии стала слепоглухота - авось к инвалиду всё же прислушаются.

В ноябре прошлого года кинорежиссёр Ирина Юрьевна Бессарабова спрашивала у меня, не поручена ли слепоглухим вообще некая миссия, и я подтвердил, что можно и так истолковать. И высказал похожую мысль, только без фантастического оформления.

Ребят эта сказочка сильно увлекла. И весь Урок Правды выстроился в контексте, что вообще-то миссия стать разумным существом поручена каждому из нас, и, как раз, первым шагом к этому может стать - немножко побольше терпеливого внимания друг к другу, чтобы друг друга слышать. Просто не все осозна'ют миссию быть разумными существами, и надо помочь им это осознать.

Боясь утомить ребят и смазать впечатление, я закончил урок на этой ноте немножко раньше момента, когда это надо было сделать по расписанию. Как только Белка мне сказала, что ребята начинают позёвывать, я немедленно начал прощаться, но меня отпустили не сразу, попросили, конечно, сыграть на губной гармошке, а потом немного повздорили из-за чести проводить меня в изолятор. Я протянул ребятам на прощанье руку, этой рукой завладел Аркадий, и уже не отпустил, так что именно он в итоге меня и вёл.

Для амбулаторного приёма мы на этот раз облюбовали скамейку возле корпуса четвёртого, пятого и шестого отрядов. Народ там - от восьми до тринадцати лет, уже достаточно грамотный для письма по ладони, ещё достаточно непосредственный для непринуждённого общения. Оказалось, что Урок Правды в шестом отряде произвёл такое сильное впечатление, что даже получил творческий выход - ребята придумали сценку про "непонятки" между мальчиками и девочками. Конкурс этих сценок ("роликов") должен был состояться после ужина.

С этими маленькими сложно было найти, о чём разговаривать разговоры. Поэтому после ужина я решил наконец ввести в бой "стратегический резерв" - шашки, который до сих пор на Детских Творческих Дачах практически не использовал. Я знал, что обычно в этом возрасте играют в шашки очень слабо, особенно те, кому и без шашек есть чем заниматься. Вот эти "Маленькие Звёздочки" из разных детских творческих коллективов. Решил, по крайней мере в этот вечер, играть в полную силу, то есть обыгрывать всех подряд. Особо напрягаться для этого не приходилось, партнёры были действительно слабенькими, и я случайно проиграл только одну партию, прозевав свою дамку.

Потом Белка очень рассмешила рассказом о том, что вокруг творилось. Лариса Борисовна шумно переживала: ну что же это делается, ну сделайте кто-нибудь Суворова, да он, наверное, мухлюет, раз так всех подряд обыгрывает... Ребята за меня дружно заступались: нет, он честно играет, даже на фук отдаёт, и вообще мы с глазами, а выиграть не можем, во даёт!!! ("На фук отдаёт" - то есть не использует своего права снять с доски шашку партнёра, которая могла снять с доски мою шашку, но не сняла - "профукала"; чтобы захватить угловое поле, я сознательно подставляю свою шашку под удар, а ребята её не берут, и я имею право снять "за фук" их шашку, "профукавшую" мою подставленную, но предпочитаю настаивать, чтобы ребята мою всё же взяли - это они и называют: "за фук отдаёт".)

В общем, эффект от повального обыгрыша получился такой, на какой я и рассчитывал. Теперь, наверное, в оставшиеся дни от желающих сыграть не будет отбоя. Надо бы хоть раз предложить сыграть и в шахматы, хотя шахматные партии не столь скоротечны, как шашечные...

После отбоя пришлось провести две индивидуальные психологические консультации: с Катей - командиром десятого отряда, и Олегом - вожатым шестого.

Катя пришла зарёванная: она хочет только добра, но её никто не понимает. Быстро выяснилось, что "никто" - это вожатые, психологи-практиканты, умудрившиеся противопоставить себя отряду. Не знаю, конечно, такая ли уж Катя бесспорный ребячий лидер и борец за правду, какой она сама себя изобразила... Как обычно, все жалобы предельно абстрактны, ни одного примера конфликта по какому бы то ни было поводу: "всегда" не понимают, не хотят понимать, завидуют (чему?), не дают высказываться на свечках... Я предложил в оставшиеся дни избегать новых ссор, а потом с лёгкой душой расстаться с этими зловредными вожатыми навсегда, - ведь больше с ними встретиться не придётся?.. Катя подтвердила, что не придётся, и приняла моё предложение.

Олег вожатствует пятый год, это большой стаж. Спросил, что делать со стажёркой, которая вдруг ни с того ни с сего начала про него злословить, и он это услышал. Я пожал плечами: ничего, игнорировать. На чужой роток не накинешь платок. Обычно тот, кто злословит, вредит прежде всего самому себе, особенно, если предмет злословия не унижается до ответных подобных действий, ведёт себя как ни в чём не бывало. Уважение скорее всего будет на стороне того, кто игнорирует злословие в свой адрес.

Ребят не удаётся угомонить во время тихого часа? Ну что поделаешь, если спать не хотят. Можно посидеть с ними, порассказывать сказки, лишь бы ребята лежали, а не стояли на ушах. Правда, есть риск, что весь отряд соберётся в ту палату, где идут эти беседы. Может быть, договориться с напарниками и стажёрами, кто в какой палате будет "заговаривать зубы" бессонным гражданам... Особенно хорошо, если будут пересказываться или даже читаться вслух любимые книжки - заодно и приобщение ребят к миру книг, а это сверхважно.

Ещё при работе над докторской диссертацией я мучительно пытался хотя бы поострее поставить, если не решить, проблему беззащитности человечности. На чужой человечности так легко спекулировать, и всегда-то она у всех в долгу, а ей самой никто ничего якобы не должен, и нечего противопоставить наглому паразитизму. Мысли эти - моя постоянная унылая, безнадёжная "жвачка", один из главных источников глухой безысходной тоски, доходящей до тихого отчаяния. Сегодня не мог отвязаться от размышлений о самоубийственности доброты, - не вообще, конечно, а при определённых обстоятельствах. Например, по отношению к наркоманам и вообще ко всем, кто либо не желает, либо не способен за себя отвечать. Их самоубийственно жалеть, от них надо защищаться. Особенно плохо, когда от них невозможно избавиться, некуда деваться - разве что на тот свет... И когда, защищаясь, вынужден быть беспощадным, общественное мнение чаще против тебя, на стороне "обижаемых" паразитов, - раз ты ответственный, ты должен приносить себя в жертву ради безответственных. Впрочем, свято место пусто не бывает, и если бы не было непосильной ответственности, было бы что-нибудь другое, наверняка не легче... Обременившему свою совесть ответственностью, прежде всего за себя, всегда найдётся, от чьей наглой бесцеремонности в конце концов защищаться.

Короче, сапожник без сапог. Где твоя собственная человечность? Либо - кровь из носу - будь человечен со всеми, уж там достойны они того или нет, - либо признай человечность несостоятельной. Не можешь признать? Рухнут устои мира? А может, мир стоит на бессмыслице, и все прочие "устои" - выдумка добреньких идиотов вроде тебя?.. Которые сначала пытаются быть добрыми со всеми, а потом обнаруживают, что в некоторых случаях доброта самоубийственна.

Да уж, Даниил Андреев предостерегал против жалости к демонам: такую жалость может позволить себе только Бог, только тот, кто сильнее любого демона. А мы слабее. Для нас это непозволительная роскошь. Демоны только и ждут нашей жалости, чтобы досыта напитаться нашими страданиями - их пищей.

Ну ладно, хватит...

16.08.2007

Прошёл Урок Правды в четвёртом отряде. Ребята были очень активны до конца. Их, в основном, беспокоили проблемы "предательства" и "одиночества". Можно ли продолжать дружить, если тебя предали? Всегда ли плохо - одиночество?

Есть народная мудрость: "Один - тайна. Двое - пол-тайны. Трое - нет тайны". Лучше свои тайны держать при себе, не разбалтывать никому, иначе ты сам и есть главный предатель самого себя. Зуда кому-то непременно доверить свои тайны не понимаю. И нечестно: сам не можешь удержать при себе свои тайны, а потом ругаешь другого предателем за то, что он тоже не смог удержать.

И вообще, предательство - это нарушение взятых на себя обязательств. Если человек никаких обязательств на себя не брал, то, как бы плохо ни поступил, он не предатель.

Рассказал ребятам миф про царя Мидаса и его слугу, которому страшно хотелось разболтать, что у царя Мидаса ослиные уши. Слуга выкопал ямку и прошептал страшную тайну туда, но из ямки вырос камыш и расшелестел про ослиные уши царя всему миру.

Рассказал и про ящик Пандоры. Подчеркнул, что сам я со студенческих лет сознательно избегаю интересоваться чужими тайнами. Не хочу их знать, предпочитаю обойтись без "доверия". Зато и выбалтывать нечего. Лучше дружить по возможности без тайн.

Что касается одиночества, оно причиняет страдания, и поэтому всегда плохо. Но, кроме одиночества, бывает уединение, и вот без потребности в уединении трудно состояться полноценным человеком. В уединении мы учимся общаться с самими собой. Очень важное умение.

После Урока Правды ко мне сразу же подошла Оля из этого же отряда, одиннадцать лет. И хоть я предупредил прямо на уроке, что мне лучше не доверять никаких тайн, она стала советоваться про "любовный" - на самом деле, конечно, обычный детский дружеский - треугольник: с ней дружат два мальчика, оба хорошие, но надо выбрать кого-то одного, и они заранее согласны с выбором девочки, кого бы она ни выбрала. Я откровенно удивился: а зачем вообще выбирать, почему бы не дружить с обоими? Надо. И лучшая подруга уверена, что надо выбирать. Я остался при своём недоумении, девочка - при своей уверенности в необходимости выбора.

Перед ужином опять были "амбулаторные шашки". Там же, в четвёртом отряде.

Подходила Вика из десятого отряда, сетовала, что её никто не слушается. Я спросил, почему кто-то должен её слушаться, если она не стажёр, не командир и вообще никакой никому не начальник? Посоветовал принимать жизнь как есть, и не требовать от неё слишком многого - всё равно бесполезно, потому что жизнь - уж такая непослушная с-с-с-скотина. Разочаровал, наверное, сказала "спасибо" - и след простыл.

После обеда приснилось, будто Олег позвал меня и _МОЮ_ покойную маму - хотел что-то показать. Мама светилась, и мальчик светился, а я вдруг безутешно расплакался.

По пути на ужин, у самой столовой, чуть-чуть подвернул левую ногу на краю дорожки, упал - не на асфальт, на землю. Обошлось лёгким испугом, но после ужина срочно провёл "колючую профилактику" - полежал на аппликаторах.

В левом ухе со вчерашнего дня попискивает...

Что-то мне тревожно. Балансирую на грани каких-то неприятностей. До Москвы надеюсь доехать относительно здоровым, при условии крайней осторожности.

17.08.2007

Недомогал весь день. С утра оказалось, что на подвёрнутую накануне вечером ногу немножко больно наступать. Отлёживался, даже подумывал попросить принести обед в изолятор, но всё же схромал в столовую и обратно. После обеда пролежал час на аппликаторах, и к ужину состояние улучшилось, болевые ощущения исчезли.

После ужина посидел на лавочке недалеко от эстрады, поиграл в шашки. Антон зубков, стажёр из второго отряда, "сделал"-таки меня, я не стал с ним доигрывать, посчитав партию безнадёжной (потом сообразил, что поторопился с таким выводом, ну да всё равно, пусть мальчик наслаждается победой).

18.08.2007

Сегодня день рождения "Созвездия талантов" - двенадцать лет. Позавчера попросили сбросить на дискету написанную часть дневника. Вчера вечером сунулся - не тут-то было: дисковод для дискет не работает. Как и два года назад, но тогда, после попытки починить в Волжском, он иногда срабатывал, и в общем информацию перенести на дискеты удалось, а сейчас - полностью глухо. Нортон Коммандер пишет по-английски "error", а по-русски: "Недоступен диск A. Нажмите enter или задайте другое имя диска". ДОС-Навигатор сообщает об "аппаратном сбое", Лексикон - об "ошибке на диске A", а базовая Дисковая Операционная Система (ДОС), исключительно англоязычная, сообщает этимологию слова "инвалид": насколько я мог понять это английское сообщение, дисковод "инвалид", то есть неисправен, и недоступен для ДОС. Одним словом, в Москве придётся спасать информацию окольными путями, если получится, и затем срочно ремонтировать дисковод. Хорошо бы его заменить, но, вроде, новые дисководы к моему старому драндулету не подходят...

Итак, по-английски "инвалидность" буквально - это неисправность. Выходит, инвалид - это человек с некой "неисправностью" в организме (в том числе в определённых областях головного мозга, и тогда речь идёт о психической инвалидности). Очень просто и - ровным счётом ничего унизительного, оскорбительного для инвалида, что есть, то есть - "неисправность в организме". Слепота, глухота, опорно-двигательные проблемы, порок сердца, астма, диабет... И нечего ради ложно понимаемой "деликатности" поправляться из кулька в рогожку, неуклюже переименовывать инвалидность в "ограниченные возможности здоровья" или в какие-то там функции-дисфункции, а то и вовсе всё замазывать серой краской, приравнивая инвалидность к любым другим "особенностям" - хоть к цвету волос или форме носа. При государственной дискриминации инвалидов такая "деликатность" может очень даже боком выйти - чиновники с радостью отменят само понятие инвалидности под лозунгом "интеграции": мол, у всех у нас особенности, все в этом смысле равны, какую-такую вам социальную защиту? Брысь на кладбище!

Я всегда иронически относился к любым переименованиям, - хоть горшком назови, только в печь не ставь, - а когда понял зловещий дискриминационный смысл атаки на понятие инвалидности, ирония перешла в сарказм, а насмешка над человеческой глупостью - в отвращение и ненависть к человеческой подлости. Ибо именно безграничной подлостью по отношению к без того обездоленным людям - инвалидам, - оборачивается эта псевдоделикатность дискриминаторов-чиновников и их имбецильных подпевал, ведущих дело к геноциду инвалидов.

Перед ужином ко мне заходили Максим и Никита из четвёртого отряда. Последний уже несколько дней лежит в изоляторе - температура под сорок, вроде не простужен, может, отреагировал на жару... Максим заходил его навестить, и оба пришли ко мне.

После ужина, как никогда - повальные шашки (повальный обыгрыш). Стоявшие рядом дети были очень ласковы, следили за порядком, собирали снятые шашки в целофановый пакет, после каждой партии заново из этого пакета расставляли шашки. Я как никогда остро почувствовал эту их ласковость...

А ведь у Булгакова в "Роковых яйцах" я обратил внимание на обобщение: чем организм жизнеспособнее, тем агрессивнее. Не хотелось так думать, но напрашивалось: не отсюда ли агрессивность юных? От избытка жизнеспособности?.. Не этим ли объясняется и моё личное изгойство в детстве? И что же, чем меньше физических сил, чем проблемнее здоровье, тем добрее?.. Слишком просто, конечно! Однако вот же кувыркается молодь под руками, наскакивают друг на друга петушки да курочки, и мне перепадает рикошетом - только терпи, молча сноси... А в детстве я же был изгоем, друзей среди ровесников не имел...

Нет, они бывают и такими, как во время сегодняшнего шашечного бума - ласковыми, предупредительными. Как долго они могут оставаться такими? Может ли это состояние преобладать, и если да, то почему не преобладает?

Нас с Белкой пригласили на свечку в десятый отряд. У них отрядное место в какой-то беседке, отвели туда прямо со скамейки, где я вёл шашечное побоище. Стажёр там Ксюша, очень ласковая девочка, завоевавшая в своём отряде подлинный авторитет и фактически ставшая в нём вожатой. А вожатые - психологи-практикантки - полностью обанкротились, как ещё никогда на моей двадцатилетней лагерной памяти. Они никогда в детстве не ездили в лагеря, перед нашей профильной сменой за плечами - только городской лагерь при какой-то школе, утром сбежались, вечером разбежались... А тут - профильная смена, вожатые не с улицы, чтобы здесь вожатым стать, надо пройти путь от рядового ребёнка через лидера и стажёра. Они же как штатские офицеры: из запаса да сразу в командиры. Ну и не удержали отряд, противопоставили себя ребятам. О воспалении в этом отряде я давно знал, ко мне приходила командир и потом ещё одна девочка. А теперь вот позвали на свечку, не дождавшись Урока Правды, который в их отряде почему-то отложен на последний день смены.

Начали с взаимных упрёков: вожатые чуть не плакали (а, может, и плакали), сетуя на то, что сначала всё было хорошо, а потом непостижимым образом между вожатыми и ребятами "встала стена". Этаких откровений от вожатых мне ещё никогда не переводили. Даже если существовала фактически та самая стена, её существование вожатые на моей памяти ещё никогда не признавали, хотя бы из самолюбия отрицали до последнего - понимали, что признать эту "стену" означает признать своё вожатское банкротство, свою вожатскую несостоятельность, полный свой вожатский крах. А здесь - беспомощная констатация существования "стены" и полное непонимание, откуда она взялась. Это - _СВЕРГНУТЫЕ_ вожатые, лишённые последних намёков на власть, какой бы то ни было авторитет среди ребят. И свечку вели не они, а стажёрка Ксюша. Раньше, на прежних моих лагерных сменах, какими бы сложными ни были отношения между вожатыми и ребятами, свечку вели всё-таки вожатые. А тут - стажёрка. Дожили - дальше некуда. Большего унижения, более наглядного банкротства вожатых я ещё никогда и нигде не встречал. Они вели себя почти как подсудимые, жалко оправдывались... Почему на отряд поставили двух неопытных практиканток? И ни одного настоящего кадрового вожатого, прошедшего школу лидерства и стажёрства?

Сетования на "стену" ребята, разумеется, встретили суровым молчанием. Раньше, в начале смены, спохватиться надо было, а теперь поезд ушёл... Но и взаимных обид у ребят накопилось предостаточно. Они за смену так и не смогли подружиться. Даже усомнились в возможности дружбы как таковой - или, во всяком случае, сколько-нибудь прочной.

"Можно ли подружиться за три недели?"

"Можно и за три дня".

"А бывает дружба на всю жизнь?"

"Бывает. У меня есть такие друзья", - и я назвал два имени.

"Что такое доверие?"

"А сами как думаете?"

Это когда можно поделиться тайной, и быть уверенным, что не разболтают... Это когда человек приятный... Я усмехнулся:

"Кто из вас читал "Мастера и Маргариту" Булгакова?"

Таких нашлись две девочки.

"Помните, как там поэт Бездомный поручил "приятному бородачу" охранять свою одежду, а сам отправился купаться в ночной Москве-реке, когда же приплясал туда, где оставил приятного бородача с одеждой, оказалось, что исчезла не только вторая, но и первый, то есть сам бородач. Вот так иногда с доверием "приятным" людям... Есть ли ещё мнения про то, что такое доверие?"

Полина, дочка главного режиссёра ТЮЗа, заявила, что доверять можно только маме и вообще родственникам, а друзьям - нельзя ни в коем случае. На это я сказал, что у меня за последний год получилось как раз наоборот - то, что я сейчас у них на свечке живой и относительно здоровый, заслуга друзей, а не родственников. Я откровенно поделился с ребятами труднейшим выбором, который встал передо мной после смерти сестры, перечислил все возможные варианты. И вариант, который я принял, доверившись именно друзьям, бесспорно был самым лучшим, потому что обеспечивал не только решение бытовых проблем, но и, самое главное, продолжение творчества как минимум в прежних масштабах. При любом другом варианте я бы в этот лагерь не попал, а то мог бы и физически не выжить.

"А в чём ваше творчество?"

"А как сами думаете?"

"Шашки?"

"Ну что вы..."

"Губная гармошка?"

"Да это так, пиликанье..."

Растерянное молчание.

"Как видно, мы недостаточно знакомы. Разрешите представиться: я - доктор психологических наук. Так какое такое творчество могло привести меня сюда?"

"Познание детей?"

"Ну, можно и так сказать... И стихи, конечно, тоже серьёзно, и вообще все мои книги... Дети и книги - вот моё творчество".

"Сколько у вас книг?"

"С десяток, пожалуй. Некоторые существуют только в электронном виде, на сайте. Что касается доверия... По-моему, доверять можно тем, кто с тобой человечен, поддерживает тебя в твоём главном - в моём случае это прежде всего творчество. Поэтому я доверился тем, для кого моё творчество тоже ценность, во всяком случае не блажь, не каприз. А вам в отряде не хватает самой чуточки, капельки обыкновенной доброты, терпимости друг с другом. Попробуйте хотя бы оставшиеся два дня поменьше ссориться, не ждать, что все должны вас слушаться. А там расстанетесь - с кем-то с облегчением, навсегда, а с кем-то - до скорой радостной встречи. Но за оставшиеся дни вы ничего уже исправить не сможете, не советую даже пытаться. Просто попробуйте на прощанье поменьше обижаться и обижать... Если Урок Правды в вашем отряде у меня всё же состоится, мы ещё сможем продолжить разговор. А пока - доброй ночи!"

Не знаю, какой прок от состоявшегося разговора, но он прошёл задушевно, я постарался выразить сочувствие всем - и ребятам, которым не повезло на неопытных вожатых, и этим вожатым, которым не повезло в том, что на них взвалили совершенно непосильную ответственность, к которой по-человечески надо готовиться долгие годы - всё детство и отрочество. Таким образом, с поиска виноватых и высчитывания обид я перенёс акцент на то, что все поголовно достойны сочувствия.

19.08.2007

Как я устал от себя,

К жизни привязки рубя!..

В мрак погружаюсь кромешный,

В холод - совсем уж нездешний...

Чёртова жвачка! Жую

Вязкую думу свою,

Зряшные страхи, обиды...

Сила Нечистая, выйди!

Вот... Неотвязный фон... Всё ещё тревожно за ближайшее будущее - и здоровье, и вообще...

После полдника приходил Никита из четвёртого отряда (тринадцать лет). Спрашивал, как ему быть, если мальчишки провоцируют его на драку.

"А ты умеешь драться?"

"Да".

"Иногда ведь удовольствие - начистить кому-то морду, особенно если заслужил..."

"Не люблю драться".

"Мирное, значит, существо..."

"Да".

"Ну, не связывайся, отворачивайся и молча уходи. Ты ведь, наверное, так и делаешь".

"А если не отстают?"

"Да, подумают сдуру, будто убегаешь... А что ты делаешь, если тебя бьют?"

"Если сильно, тоже бью".

"Правильно, сдачи давать надо, а то совсем обнаглеют... У тебя есть спортивный свисток?"

"Повторите".

"У тебя есть спортивный свисток?"

"Повторите".

"То, что слышишь, не удивляйся: у тебя - есть - спортивный - свис-ток?"

"Нет..."

"Надо купить, копейки стоит. И когда к тебе полезут драться - свистеть погромче. Обалдеют: необычная реакция всегда с толку сбивает. Заодно и зрителей привлечёшь, а на это драчуны вряд ли рассчитывают".

"А как я сам при этом буду выглядеть?"

"Нормально. Тебе весело смотреть, как выглядят драчуны: хотели одного, напоролись на совсем другое".

"Вы весёлый... А если в корпусе лагеря?"

"Там тоже можно свистеть. Оттуда небось далеко слышно, сбежится народ".

Совет я позаимствовал в одной из книг Владимира Леви. Как раз на случай, если напорешься на уличных хулиганов, жаждущих избить кого-нибудь. Если не владеешь специальными приёмами самозащиты, боксом там или каратэ, или вообще больной и слабый, - свисток сработает, даже если на километр вокруг нет ни одного милиционера. Хулиганы предпочтут не проверять, далеко ли милиция, и удрать. (Леви писал о милицейском свистке, но где его достанешь... Судейский спортивный свисток выдаёт похожие трели.)

Я рассказал, как сам привлекаю к себе внимание свистком, если нужна помощь. И как выручил подаренный мною свисток мою подругу Ирину Поволоцкую, когда она возвращалась поздним осенним вечером в купленной в Америке шикарной куртке. Её хотели раздеть, а она так засвистела, что у самой в ушах заложило, несмотря на слабый слух (слабовидящая глухая). Пришла в себя - обидчиков и след простыл, и куртка при ней. Домой благополучно добралась.

Белка, слыша эту беседу, тоже на ус намотала насчёт свистка - не грех и ей обзавестись.

Никита вытащил меня из изолятора на лавочку возле корпуса своего отряда. В шашки подулись, немного поболтали... Хватились чёрной запасной шашки - очевидно, посеяли вчера, когда уже в темноте внезапно прервали игру, приняв приглашение на свечку в десятый отряд.

Кстати, когда шли сегодня мимо этого отряда с ужина в изолятор, они что-то все плакали. Ксюша сказала Белке, что их заставили заранее сложить вещи, хотя общий отъезд послезавтра и все, как правило, собираются в последний момент, я тоже займусь этим только завтра вечером. Сегодня после ужина КВН, что-то помешало к нему подготовиться?.. Мы терялись в догадках. Но я согласен с Белкой: когда ревёт белугой целый отряд - это очень плохо. Да ещё такой неблагополучный отряд...

20.08.2007

Говорят, Ксюшу лишили стажёрского галстука. Здесь это всё равно, что разжаловать офицера в рядовые. На Уроке Правды Ксюши не было, я спрашивал.

Урок Правды прошёл сразу в двух отрядах - в десятом и одиннадцатом. На этот раз я начал с небольшой вступительной лекции - размышления о том, что сложно жить по правде в мире кривды, но кривда царит в мире не изначально - мы сами искривляем мир своими кривыми взаимоотношениями. И не нарочно, а так получается, но, как известно, за "нечаянно" бьют отчаянно.

Потом состоялась довольно интересная философская беседа.

"Что такое настоящий друг?"

"Со-трудн-ик. Тот, с кем можно разделять трудности".

"Настоящих друзей не бывает?"

"Друг может быть только настоящим, или он вообще не друг".

"У настоящих друзей одна душа на двоих?"

"Зачем же? У каждого своя. Если бы все одинаковые, было бы скучно".

"Как Вы чувствуете свою душу?"

"А что это такое, по-вашему?"

"Внутренний мир..."

"Почему же я должен ощущать свой собственный внутренний мир, как что-то внешнее? Он же внутренний".

Кто-то противопоставил душу разуму. Я предложил уточнить и это понятие - что же такое разум. Конечно, разум свели к математической логике. Пришлось наводить порядок, объяснять, что разум - прежде всего ответственность за себя в мире и за мир вокруг себя, а логика - один из многих инструментов, которыми пользуется разум, чтобы реализовать эту ответственность. Вообще не бывает безнравственного, безответственного разума - это не разум, а безумие. Не бывает и бездушного разума, поэтому противопоставлять разум и душу не стоит. Я делал уступку общепринятым представлениям, предупредив, что мои собственные взгляды по этим вопросам гораздо жёстче, радикальнее. (Предпочитаю, например, обходиться без "гипотезы Бога".)

Говорили о шаблонах, надуманных системах, о естественности и неестественности в отношениях. Всегда ли надо действовать продуманно, и естественна ли эта продуманность. Я ответил, что для разумного существа естественно любое проявление разума, в том числе продуманность. А иначе - "Хорошо быть кисою, / Хорошо собакою: / Где хочу - пописаю, / Где хочу - покакаю". Устроит ли вас подобная "естественность"? Для разумного существа естественно отвечать за себя в максимально возможной степени. И в шаблонах самих по себе ничего плохого нету, просто сфера их действия всегда ограничена, а мы норовим придать им универсальное значение, применять там, где неуместно, где не те условия, для которых шаблоны разработаны, и, сев в лужу, обижаемся на ни в чём не повинные шаблоны, а не на себя.

Разговор вели явно старшие - стажёры и вожатые, а ребята частью благополучно дремали, частью разбрелись.

Потом в лагере шло подытоживание и закрытие смены, а я отлёживался на колючках перед завтрашним трудным днём, а после ужина с помощью Белки собрал всё, что можно... Утром уложу компьютер и оставшиеся мелочи. Белка, между прочим, нашла потерявшуюся шашку, под той самой лавочкой, на которой шла игра 18 августа. Уронили и не заметили в темноте.

21 - 23.08.2007

Ещё в июне мы с Белкой договорились, что вместе поедем из лагеря в Москву. Домой в Саров она должна была вернуться из Москвы, погостив два - три дня у нас.

Обычно я выезжал в Москву на следующий день после возвращения из лагеря, переночевав у Ирины Сергеевны Маловичко. На этот раз я был сбит с толку настойчивыми просьбами принять участие в круглом столе по вопросам высшего профессионального образования инвалидов 23 августа. Поэтому взял обратный билет на 15 поезд на день возвращения из лагеря, 21 августа. На этот же поезд взяла билет и Белка. Билеты были в соседние вагоны: мой - купейный, а её - плацкартный.

Перед отъездом в Туапсе я узнал, что круглый стол уже спланирован, моё выступление там не предполагается... Но менять билеты, разумеется, не имело смысла.

Предчувствие, что мы опоздаем на поезд, появилось у меня ещё утром 21 августа, когда я узнал от Белки, что обеспечить нашу посадку на поезд поручено Диме Дорошенко. Тому самому, который блестяще провалил вожатский педсовет. Успокаивало, правда, что не только ему, но и более надёжному Саше Лазареву...

Моё недоверие к Диме стало оправдываться немедленно. Белка спросила его, ждать ли нам завтрак в изоляторе. Он сказал - ждать, я выпил свои таблетки от диабета, а завтрак на горизонте так и не появился. Успели всё же поесть в столовой, куда пришлось прийти со всем "универмагом" - со всеми вещами.

"Лада" у Саши маленькая, вещи всех четырёх - самого Саши, Димы и наши с Белкой - туда категорически не влезали. Наши вещи в итоге поехали в автобусной колонне. Мы - отдельно. Хотя посадка на поезд предстояла нам, и логичнее было бы нас с нашими вещами не разлучать. Дима, живущий недалеко от офиса "Созвездия талантов", уж точно свои сокровища нашёл бы, никуда не рискуя опоздать... Саша-то живёт в области, да и машина всё-таки его...

От изолятора до столовой меня провожала Ксюша. Она принялась было лихорадочно писать у меня по правой ладони свои прощальные слова, но даже с костылём мне тяжело долго стоять - лучше присесть, чтобы спокойно вникнуть в то, что мне говорят, - поэтому я вынужден был её прервать. Надеялся, что хотя бы в столовой ещё смогу с ней попрощаться по-человечески... Не получилось... А очень жаль - я привязался к этой девочке. И хотелось ей что-нибудь сказать в поддержку на прощанье.

После завтрака сидели с Белкой на скамейке, ждали, пока загрузится автобусная колонна. Ко мне подошли Никита из четвёртого отряда, потом Игорёк оттуда же. Никита записал к себе в мобильник мой электронный адрес. Игорёк только на прощание сказал, что он детдомовский... Это вызвало во мне такое безнадёжное чувство... Раньше он не уточнял про детдом, называл только город, правда, прославленный в одном (известном мне) советском политическом анекдоте - Урюпинск.

Абитуриент из провинции поступает в Московский ВУЗ. Сдаёт экзамен по истории СССР. Что такое СССР, он не знает. Что такое КПСС - тоже. Кто сейчас возглавляет нашу страну - не в курсе. Профессор изумлён:

"Да откуда вы?"

"Из Урюпинска".

"Как я хочу в этот ваш Урюпинск!.."

Ребята убежали, а мы с Белкой продолжили ждать у моря погоды. Наконец я предложил самим дойти до машины, а не ждать, пока она доедет до нашей лавочки - ей мешали загромоздившие дорогу автобусы.

До Волгограда и офиса "Созвездия талантов" добрались без проблем. Зато один из автобусов ломался в пути, и колонна задержалась на час. У ребят же не было ключа от офиса. Предстояло дожидаться прибытия колонны в самый солнцепёк на улице. Ребята нас с Белкой посадили в относительной тени - и ушли к Диме домой, отнести его вещи, заодно в туалет.

"Так не делают", - ворчала Белка. "Даже не спросили, может, нам тоже надо в туалет..."

Сам-то я вроде был в тени, а вот мои ноги в босоножках - на солнце. Я сказал Белке, что если мы тут просидим до прибытия автобусной колонны, мои ноги обгорят. Скамеек в более надёжной тени не было, только детская песочница. Белка предложила перейти туда. Но как? Сама она передвигается с трудом, не то что вести меня... Попросила помочь какого-то благоухающего крепким алкоголем дядю. Кое-как переместились. Ну а ребята, слава Богу, минут через десять-пятнадцать пришли.

Я предложил заехать в какое-нибудь кафе (центр города всё-таки, не может быть, чтобы не оказалось ничего такого поблизости). Там уж точно можно будет умыться и сделать все прочие дела в нормальном туалете. И в комфорте дождаться прибытия автобусов. Ребята отвезли нас в молодёжный центр, название не помню. Я привёл себя в порядок, и мне предложили холодной воды (от чая, по случаю жары, я отказался).

Белка с Димой ушли за едой в дорогу, а мы с Сашей остались их ждать. Как потом призналась Белка, в магазине уверенность, что мы опоздаем на поезд, начала крепнуть и в ней.

Мы с Сашей вышли подождать их в машине, они как раз и подоспели. Колонна тоже наконец приползла. Саша доставил нас в офис "Созвездия талантов". И... попрощался: Лора поручила ему, по пути домой, доставить в Волжский какую-то тётку. А ведь если бы Саша задержался ещё на полчаса - вокзал всего в двух остановках от офиса, - отвёз бы на вокзал нас с Белкой, да наши вещи, да наших провожатых, в две - три поездки... Мы бы там немного подождали в зале ожидания, никуда бы не опоздали в итоге... Нет, решили вызывать такси.

Ну и вызвали бы поскорее, однако сижу на диване в офисе, мне заговаривают зубы ребята, прощаются, Белка рядом нервничает - вещи наши все нашла, но такси никак не вызывают, Лора "занята"... Уже меньше часа до отхода поезда, вызвали такси? - Только что. Кто нас проводит на поезд? - Дима. Один? - Да. Да он же не справится, мы оба нуждаемся в помощи, и много вещей... Где Лора? - Занята. Я, наконец, взорвался (как потом иронически прокомментировала это Ирина Сергеевна Маловичко - надо было взорваться на полчаса раньше):

"Она будет занята, когда мы благополучно уедем! А сейчас она должна быть свободна! Ведите меня к ней!"

На мне, решительно двинувшемся искать Лору, повисли ребята, не зная, то ли не пускать, то ли вести меня к ней. Вывели на улицу, на скамейку рядом с офисом, сказали, что Лора сейчас подойдёт. Она подошла:

"Мозги кипят?"

"Ещё бы... А у самой-то?"

Она только обняла меня, засмеявшись. Стала распоряжаться. Я немного успокоился. Лора передала привет от Ирины Сергеевны, извинения, что не сможет нас с Белкой проводить - приболела.

Минут за двадцать до отхода поезда пришла машина. Вокзал рядом, да перекрёстки... Я сказал водителю, что мы опаздываем на поезд. Был в полной уверенности: и Белка, и наши провожатые, и вещи - все в одной машине. Выскочили, меня повели неправильно - между машинами и бордюром тротуара, вместо того чтобы сразу на тротуар. Я споткнулся, упал. С трудом поднялся, но обошлось без травм, просто мне вставать вообще тяжело, - и смог со всей возможной быстротой поспешить к поезду. Бегу, а сопровождающий тормозит:

"Димы нет..."

"Куда же он мог деться?"

"Не знаю..."

У меня - паспорт и билет Белки. Да сумка с документами и всякими необходимыми в дороге мелочами.

"Где вещи?"

"У Димы".

"А Дима где?"

"Ещё не приехал".

"То есть как? А ты кто?"

"Виталик..."

Тут только до меня начала доходить ситуация. Вызвали два такси. Меня с Виталиком отправили на первом пришедшем. И мы, в последний момент, к поезду успевали. Я даже зашёл в вагон, но, недоумевая, что никого рядом нет и вещи не грузят, вышел в тамбур, откуда меня Виталик и выдернул. Чуть было не уехал - с паспортом и билетом Белки, без вещей... Виталик уж и сообщил по мобильнику Диме с Белкой, что я того, тю-тю. Белка потом мне об этом рассказала. О своих переживаниях - одной фразой:

"Я Диму чуть не убила".

Они с вещами остались ждать второе такси. По времени поезд уже должен отходить, а его не тут-то было. Поздно стали вызывать, вот и результат. А тут и сообщение от Виталика, что я уехал - я же зашёл в вагон, он остался на перроне.

А я тем временем терзаю на перроне Виталика:

"Где же Дима с Ирой? Поезд ведь сейчас уйдёт!"

"Уже..."

Бедный мальчик, во всей этой истории мне больше всего жалко его. "Замели", пристегнули к нашей проблеме в последний момент, мне ничего не объяснили - ни про два такси, ни про то, что со мной Виталик, не умеющий говорить дактильно и водить меня. Своих эмоций небось полно, да ещё мои терпеть... О Димке думаю с раздражением (равнодушный), о Саше - с недоумением (мог бы найти полчаса на доставку нас и наших вещей на вокзал - не равнодушный, но, похоже, слишком исполнительный, не хватает своей инициативы), а случайно подвернувшемуся Виталику - сочувствую. И заочно прошу у него прощения за мою несдержанность.

Отвёл меня Виталик в зал ожидания, вскоре там появилась и Белка. Подходил ли Дима - не помню, мог и не решиться, уже получив по полной программе от Белки и вполне обоснованно ожидая того же от меня. Тут кто-то заговорил со мной дактильно справа. Правой же рукой, а в правую надо левой. Я раздражённо:

"Не та рука!" - и, развернувшись боком, протянул левую. Это оказалась Ирина Сергеевна. Она спокойно пересела так, как мне удобнее - слева.

"Но ты же приболела..."

"Об этом потом".

"Откуда ты взялась?"

"Мне Лора позвонила".

"Попросила приехать?"

"Я сама предложила. Они все устали..."

Я, во всяком случае, вздохнул с облегчением: раз Ирина Сергеевна тут, беспокоиться не о чем.

Ирина Сергеевна обменяла наши с Белкой билеты. Я хотел на поезд с трехзначным номером, уходящий около полуночи, но не понял - то ли этого поезда вообще не было (сомнительно - неужели отменили?), то ли не было на него билетов (скорее всего). Взяли билеты на проходящий поезд, оказавшийся (это мы с Белкой узнали уже в самом поезде) бакинским. Баку - Москва. Он проходил через Волгоград ночью, в четвёртом часу, а в Москву прибывал рано утром, в пятом часу, ещё до открытия метро. Хорошо, что мой друг, журналист Павел Геннадьевич Былевский, согласившийся на своей машине встретить нас с Белкой 22 августа (тот поезд, на который мы опоздали), подтвердил своё согласие на встречу и этого поезда.

Ирина Сергеевна пригласила нас с Белкой к себе домой. Туда вечером приезжал "провинившийся" таксист, возместил Ирине Сергеевне расходы, связанные с обменом наших с Белкой билетов. Лора помахала кулаками после драки: мол, виноват опоздавший таксист, возместите ущерб! А на самом деле надо было либо сразу везти нас с Белкой на вокзал (потом бы подвезли и вещи), либо опять же сразу по прибытии в город вызывать такси, которые подъехали бы в офис вовремя.

Ладно. Всё хорошо, что хорошо кончается.

Ночью на квартире Ирины Сергеевны я так и не смог уснуть. Но бессонница оказалась творческой - написал два стихотворения.

Первое:

Ни ногою в петли я,

И ни головой!

Мимо, мимо светлые

Точки – Свет чужой.

Самый мой заманчивый

В мире – луч звезды, -

Сын мой недонянченный

Дразнит впереди.

Мол, пока отчаянно

Нужен, старый хрыч, -

Не кряхти умаянно;

Что устал, не хнычь.

На тот свет отчётливо

Обозначен крен, -

Всё ж тяни заботливо

Лямку, старый хрен!

21 – 22 августа 2007

Второе:

Я бы пялился с балкона,

Уши бы развесил;

Без особого резона

Был бы бодр и весел.

Да недаром, очевидно,

Стал слепоглухим я:

Божье чтоб душа бесстыдно

Не трепала имя.

Неким органом особым

Постигала мир бы.

Встречные бы души чтобы

Растрясали жир бы.

22 августа 2007

Такси мы заказали с вечера, до вокзала и до поезда добрались без приключений. Поскольку Ирина Сергеевна провожала нас с Белкой одна, наняли носильщика. Нет худа без добра: оказались в одном вагоне, в одном купе, а не в двух соседних вагонах, как получилось бы в пятнадцатом поезде, на который опоздали. Разумеется, сразу спать не легли - сначала поели (первое дело в поезде).

Ещё в лагере я предложил Белке сходить по пути в Москву в вагон-ресторан. В пятнадцатом поезде, на который опоздали, наши вагоны были от вагона-ресторана далеко, а тут - через вагон. Грех было упустить такую возможность, тем более, что Белка ещё ни разу в вагоне-ресторане не была, и мы туда наведались. Меня покормили едой самой что ни на есть для диабетиков - гречневая каша с отварным мясом. Белка выпила сока и съела что-то сладкое. Поели, мило побеседовали.

В Москве нас встретили Павел Геннадьевич с одним из своих сыновей. Доставили домой ещё в половине шестого, и жизнь пошла дальше, но это уже совсем другая история...

Закончил редактировать 15 октября 2007