Московский городской психолого-педагогический университет (МГППУ) Moscow State University of Psychology & Education (MSUPE) Институт проблем интегративного (инклюзивного) образования Лаборатория психолого-педагогических проблем Непрерывного образования детей и молодёжи С особенностями развития и инвалидностью Ведущий научный сотрудник, Доктор психологических наук А.В.Суворов ТИФЛОСУРДОГНОСЕОЛОГИЯ С ПОЗИЦИЙ СПИНОЗИЗМА (ДЛЯ МЕЖДУНАРОДНОГО СИМПОЗИУМА НА ТЕМУ «СПИНОЗА В СОВЕТСКОЙ МЫСЛИ», 18 - 19 МАЯ 2012, ALEKSANTERI INSTITUTE, ХЕЛЬСИНКИ, ФИНЛЯНДИЯ) Э.В.Ильенков был моим научным руководителем со второй половины 1976 года до конца жизни. Под его руководством я написал дипломную работу по психологии воображения на факультете психологии МГУ, а затем первую годовую работу в НИИ общей и педагогической психологии АПН СССР (ныне Психологический институт РАО). Годовая работа по настоянию Э.В.Ильенкова представляла собой реферат «Этики» Б.Спинозы. Должен подчеркнуть, что годовая работа писалась летом - осенью 1978. С тех пор я больше к текстам Б.Спинозы не обращался, многократно перечитывая только тексты Э.В.Ильенкова о Спинозе. Кроме того, странным образом для нас, слепоглухих студентов, переписали рельефно-точечным шрифтом Брайля отдельное издание «Этики», выпущенное, насколько помню, соцэкгизом _В 1932_ году. Автором предисловия к этому изданию был некий Топорков, чья фамилия ничего не говорила даже Э.В.Ильенкову, который, очевидно, пользовался другим изданием «Этики», в другом переводе. И в этом переводе могло не быть запомнившегося мне определения интуиции. Сейчас я себя уже не могу проверить - моя брайлевская рукопись того реферата не сохранилась. Так что всё, что ниже пишется вроде бы от имени Спинозы - это мои воспоминания более чем тридцатилетней давности, а не сам Спиноза в цитатах... Главный вопрос, над которым задумываются зрячеслышащие при встрече со слепоглухими - это вопрос о том, как вообще возможно без зрения и слуха ориентироваться в окружающем мире. Когда в октябре 1974 года о.И.Скороходову награждали орденом Трудового Красного знамени (в связи с шестидесятилетним юбилеем), Э.В.Ильенков низко кланялся ей от имени гносеологии - теории познания - за то, что Скороходова в течение всей своей творческой жизни пыталась ответить на этот вопрос, написав книгу «Как я воспринимаю, представляю и понимаю окружающий мир». К сожалению, в теоретическом фундаменте этой книги лежит имплицитный постулат о том, что ориентировка в окружающем мире без зрения и слуха происходит за счёт сохранных органов чувств - осязания, виброчувства, обоняния... Этим постулатом обусловлена вся структура книги Скороходоэой, особенно первой части - «Как я воспринимаю окружающий мир», где материал расположен в соответствии с традиционной классификацией ощущений. О.И.Скороходова сознательно старалась ограничиться изложением фактов и только фактов, предоставив учёным эти факты объяснять. Однако уже самим расположением фактического материала в книге невольно «подтверждала» наиболее напрашивающийся ответ: дескать, без зрения и слуха обостряются сохранные чувства, и за счёт этого обострения происходит компенсация слепоглухоты, вполне достаточная для нормального функционирования личности. Тут же наготове и информационный довод: мол, слепота и глухота - большая беда, но оставшейся доступной информации достаточно для полноценной жизни... Научный руководитель Загорского детдома для слепоглухонемых, доктор психологических наук А.И.Мещеряков экспериментально доказал сигнальный характер восприятия слепоглухих. Для того, чтобы безошибочно распознать ту или иную комбинацию пальцев руки, составляющих пальцевый - дактильный - алфавит, - слепоглухому совсем не нужно ощупывать всю кисть руки. Это только пока он не умеет щупать. А чем больше опыта осязательного восприятия, тем меньше требуется непосредственных прикосновений. И зрячеслышащие, которые пытаются «помогать» слепоглухому что-то ощупать его рукой, только мешают, беспорядочно елозя рукой слепоглухого по предмету - и тем самым лишь обнаруживая собственное неумение щупать. Без лишней суеты горе-помощников слепоглухой несколькими лёгкими прикосновениями к «сигнальным точкам», только ему известным, сориентируется быстро и точно. А.И.Мещеряков экспериментально доказал также, что между образами различной модальности - зрительными, слуховыми, осязательными, - нет абсолютно ничего общего, кроме одного, зато самого главного - «их адекватности предмету». Э.В.Ильенков объяснял мне, студенту, что только благодаря адекватности предмету абсолютно несхожих между собой образов восприятия слепоглухой и зрячеслышащий могут друг друга понять. И эта адекватность - результат предметной деятельности, которую и слепоглухие, и зрячеслышащие осуществляют по всеобщим схемам, выработанным человечеством и заложенным в общечеловеческой культуре. Сначала бытовой, а затем и более рафинированной. По всеобщим схемам мышления, как его понимал Э.В.Ильенков, опираясь на Б.Спинозу. А именно, мышление - это деятельность мыслящего тела сообразно логике л(бого другого тела. И без этого следования логике предмета была бы невозможна адекватность ему наших образов какой бы то ни было модальности - зрительной, слуховой или осязательной. Но это уже не просто компенсация утраченных чувств за счёт информации, получаемой благодаря сохранным чувствам. Это - одинаковая доступность и слепоглухому, и зрячеслышащему культурной логики, логики функционирования в культуре, тех или иных предметов, с которыми мы действуем. Это - диалектическое тождество предметной деятельности, благодаря которой ориентируются как зрячеслышащие, так и слепоглухие. А вовсе не благодаря пассивному созерцанию - зрительному ли, осязательному ли. И когда я в своих ученических текстах пытался трактовать о «деятельности», Э.В.Ильенков не уставал подчёркивать, не уставал напоминать: предметная, предметная! Не вообще «деятельность», не любая «деятельность», - например, желудка, расстроенного незрелыми сливами (см. «Об идолах и идеалах», глава «Школа должна учить мыслить»: если ребёнок ёрзает на уроке, то, может быть, потому, что накануне «объелся незрелых слив»), - а именно и только предметная деятельность в реально антропоморфизированном (там же, глава «Что на свете всего труднее?»), очеловеченном, окультуренном пространстве/времени. И Ф.Т.Михайлов в книге «Загадка человеческого Я» подчёркивает предметный характер совместной деятельности ребёнка и взрослого, ученика и учителя, которые только и могут вступить в общение между собой по поводу общего, одного на двоих, предмета деятельности. Убеждая меня реферировать «Этику» Б.Спинозы, как я, самым хамским образом, ни отплёвывался от «геометрического способа изложения» Спинозой его идей, - Э.В.Ильенков, думаю, вполне сознательно заложил в моей жизни мину замедленного действия, взорвавшуюся через много лет после его смерти. Взрослея, накапливая жизненный опыт вообще, и опыт общения в особенности, пытаясь ответить на вопросы друзей и слушателей из различных аудиторий, перед которыми приходилось выступать, как я то-то и то-то, - например, как определяю эмоциональное состояние окружающих людей, их физическое самочувствие, и т.д., - я всё больше укреплялся в мысли, что на самом деле роль всяких там сохранных органов чувств весьма скромная, в лучшем случае вспомогательная. Любой образ на самом деле к этим сохранным ощущениям не сводится; все образы у всех людей, слепоглухих ли, зрячеслышащих ли, на самом деле «сверхчувственны». И если я пишу в своих стихах, что «пыль серебрится» - это не просто «литературная реминисценция»: выбор глагола не случаен; хотя физически я никогда не различал цвета. Но вот уверен, что под луной на неасфальтированной улице пыль именно серебрится, а не золотится, не белеет, не желтеет... И почему я знаю про маму, у которой «каждый вечер лицо желтеет», гадая, откуда эта желтизна - «усталость - или от лампы тень»? Все эти зрительные характеристики в моих стихах далеко превосходят возможности моего фактического светоощущения. Тут-то и сработала заложенная Э.В.Ильенковым, по настоянию которого я реферировал Б.Спинозу, «мина замедленного действия»: с некоторых пор ко мне прямо-таки привязался термин «постижение». Я вдруг осознал, что постижение, конечно, есть познание, но - далеко не всякое, никак не скажешь наоборот, то есть что познание - есть постижение. Что за притча? Откуда такие тонкости? А это Спиноза, каким он мне запомнился с 1978 года! Его три ступени или рода познания! Засели-таки в памяти, с той первой годовой работы... Первый, низший, род познания, насколько я понял Спинозу - воображение. В его самой элементарной и потому фундаментальной форме - восприятия. Второй род познания - разум. Насколько я понял, соответствует научному, экспериментальному и теоретическому, исследованию. А вот третий род познания - интуиция. И - запомнилось наизусть: «Интуиция - непосредственное постижение Бога». (То есть природы, субстанции.) Э.В.Ильенков толковал со мной, ещё студентом, о «симультанном» - целостном - восприятии... Опять же, по сути, о постижении. И если постижение - форма познания, то другая форма познания, которую можно постижению противопоставить - _ПОЗНАВАНИЕ_. Постижение - мгновенно, познавание - постепенно. Поэтому постижение - непосредственный акт, а познавание - длительный процесс, движение как бы наощупь, опосредствованное громоздким научным аппаратом... Интуиция. Вот он - действительный механизм, компенсирующий слепоглухоту. Механизм, постепенно формирующийся в предметной деятельности по, как писал Ф.Т.Михайлов, «воссозданию культуры». Вопреки слепоглухоте, я всю жизнь воссоздаю мой личный, индивидуальный вариант культуры - поэтической, философско-теоретической, психологической, педагогической... Воссоздаю, а где-то уже давно и создаю впервые... И вот вся эта воссозданная и впервые созданная мною культура - и есть мой единственный реальный орган чувств, а не глаза, уши, пальцы - да хоть брюшная полость, в которой вибрирует громко играющий рядом духовой оркестр. (Однажды на первомайской демонстрации я спросил слепоглухого мальчика из Загорского детдома, почему он не надел слуховой аппарат. - Я слушаю музыку животом, - потряс он меня ответом. Да, оркестр был так близко, что в моём включённом слуховом аппарате все звуки сливались в сплошной вой, и только буханье барабана отдавалось - именно в животе. Но я-то знал, что это буханье - не вся музыка, пытался через аппарат уловить мелодию марша, а для мальчика жест «музыка» - ритмичное дирижирование рукой; почему бы ему не воображать, что музыка - это не более чем соответствующее жесту ритмичное буханье барабана?) Вот такая получается тифлосурдогносеология - теория познания в условиях слепоглухоты. Если бы Э.В.Ильенков не уговорил меня отреферировать «Этику» Б.Спинозы, - и если бы не запомнилось именно то и так, что запомнилось, - кто знает, додумался ли бы я когда-нибудь, что слепоглухота компенсируется не благодаря более/менее ничтожным доступным остаткам ощущений, а благодаря единственному реальному не только у слепоглухих, а у всех людей, «органу чувств» - воссозданной и впервые создаваемой культуре. И благодаря именно этому «органу чувств» - культуре - формируется интуиция, - способность к непосредственному, мгновенному постижению истины. Правда, ещё до Б.Спинозы я с восторгом прочитал про интуицию в книге Э.В.Ильенкова «Об идолах и идеалах», глава «Что на свете всего труднее?»... Всё кстати пришлось, когда я вспомнил словечко «постижение» и спинозовскую, как мне запомнилось, трактовку интуиции. Накопленная к тому времени теоретическая культура сработала - вся целиком, в мгновенном интуитивном акте, - и я с облегчением понял, чем же на самом деле компенсируется слепоглухота. Недаром мне всегда так скучно и прямо-таки тошно было читать и слушать (руками) про «сохранные каналы информации»... 1 - 2 мая 2012